Тихо и медленно она сняла с предохранителя пистолет, глядя блестящими нетерпеливыми глазами на спящего мужчину, ветер ворвался в комнату, раздувая тончайшие занавески, сонно и лениво пело море. Бесшумно ступая по ковру, она подошла к самой кровати и подняла пистолет, направленный до этого в пол. Время пришло, обратный отсчет почти завершился. Как будто что-то почувствовав, человек на кровати вдруг зашевелился, застонал и перекатился на другой бок. У Фатимы замерло сердце, нервы, итак натянутые до предела, казалось, вот-вот лопнут. Но нет, посол не проснулся. Где-то внизу, во дворе перекликалась охрана, Фатима услышала треск рации, а потом тихий голос, докладывающий, судя по спокойной интонации, что все нормально. Да, подумала она, все просто замечательно, у вас под носом я убиваю посла, но у вас все нормально. Вот вам и теория относительности.

Держа пистолет одной рукой, она немного наклонилась и пощекотала кончиком шелковой простыни голую ступню мужчины. Она не знала, проснется он или нет, теперь ее уже это не волновало. Он не проснулся, просто поерзал на кровати, поджимая ноги под себя, но никак не переворачивался. Фатима предприняла вторую попытку, пощекотала и быстро отпрянула, занимая удобную для стрельбы позицию. На этот раз получилось. Посол что-то невнятно пробормотал и перекатился на спину, чавкая губами совсем как младенец. Пора, прозвучал сигнал в голове Фатимы, она выпрямилась, стоя у изножья кровати и обеими руками сжимая пистолет, немного вытянула руки. Левая надежно фиксировала правую. Прицелилась. С такого расстояния и слепой не промахнется, подумала она, направляя дуло точно между глаз.

– Покойся с миром. – Прошептала она, концентрируясь на цели. – Такова твоя судьба.

17

17

В тихой комнате раздались два мягких щелчка, которые полностью заглушили шелест ветра и шум волн. Все, она это сделала. Посол мертв.

Времени на радость или триумф пока не было, надо было еще выбраться отсюда живой и по возможности невредимой. Единственная мысль, возникшая у нее после убийства: и ради этих секунд я тратила два месяца, а кто-то – миллионы долларов.

Теперь она номер один, она еще раз подтвердила свой статус и увеличила разрыв – вряд ли кто-то из конкурентов смог бы провести такое сложное дело. Но гордость – это потом, сейчас пора было уносить ноги.

Скинув с плеч рюкзак, она быстро спрятала там пистолет, предварительно щелкнув предохранителем и упаковав его в кобуру, теперь оружию ничего не угрожало, никакие трудности обратного пути. Кровь из ран посла уже начала заливать кровать, даже в темноте она видела большие темные пятна на безупречном ранее кремовом шелке. Поколебавшись секунду, Фатима подошла к кровати и накрыла тело простыней, валявшейся комом из-за жары. Теперь ему точно не будет жарко, подумала она, накрывая тело с головой. Из-под простыни торчали раскинутые руки, но с ними она возиться не стала, снова накинула на плечи рюкзак и двинулась к окну, теряясь в тенях и двигаясь совершенно бесшумно. Возле раскрытой двери на балкон она остановилась, посмотрела на небо, ветер гнал с неимоверной скоростью подсвеченные луной серебряные облака, в разрывах между ними мерцали звезды. Дождь так и не пошел, и это было хорошо.