– Ну, если он тебе нравится, тогда меняй, – заключила Фатима, представляя двоих маленьких мальчиков в залитой солнечным светом комнате, они сидят на полу, разложив свои богатства, и заключают первые в своей жизни сделки.

– Нравится, – задумчиво проговорил Ян и снова замолк, а потом вдруг резко и неожиданно закричал, – меняю! У меня сейчас будет новая игрушка, ма! Я потом перезвоню.

Но прежде, чем он отключится, Фатима хотела узнать главное, все ли с ним в порядке и нравится ли ему там.

– Подожди, – быстро и твердо сказала она и успела, – сначала скажи мне, все ли у тебя хорошо, ты хорошо кушаешь? Хорошо спишь?

– Да, все супер, – в голосе слышалось нетерпение, но он и не думал отделываться от нее, и она порадовалась этой маленькой победе. – В 9 у нас отбой, мы с Серым чуть-чуть разговариваем, но потом сразу спим, так что нас ни разу не ругали.

– Ты помнишь, что ты мне обещал? Ты держишь слово?

– Да, – серьезно сказал он, – я помню и не играю на балконе в быстрые игры. И не разговариваю долго с Серым, только чуть-чуть. Так можно?

– Так можно, – она немного смягчила тон, и он тут же уловил это, – но общаться надо днем, а ночью надо спать, надеюсь, это ты тоже помнишь?

– Да!

– Ладно, – ее голос снова стал мягким и полным нежности, – иди, меняй своего Кравена. У меня садится батарея, так что я сама тебе позвоню вечером, хорошо?

– Хорошо! А если я вдруг буду в столовой или в ванне и не услышу, я сразу тебе перезвоню. – Оттарабанил он заученное правило.

– Целую, – она закрыла глаза, представляя, как правда целует его в светлую голову. – Веди себя хорошо.

– Я тоже целую, вот так! – В трубке послышалось громкое чмоканье, – пока мам!

Он отключился, вернулся в свою детскую реальность, где ему предстояла важная сделка по обмену Кравена на Робокопа, а она вернулась в свою, где она была не Фатимой, а Викторией, радостной хохотушкой, предвкушающей свое путешествие в Чехию. Она оглядела толпу, никто не смотрел на нее, никому не было дела до того, с кем и о чем она беседует, миноге сами держали трубки возле ушей, так же прикрывая другое ухо от шума. Сопровождающая женщина все так же нервно поглядывала на часы, красивая пожилая пара рассматривала буклеты с яркими фотографиями Праги, подросток все так же делал вид, что мужчина и женщина, стоящие рядом, – не с ним. Все периодически бросали на дверь нетерпеливые взгляды. Только Фатима, похоже, не спешила покинуть страну, может, потому, что ехала, в отличие от них, не в отпуск.

До отправки в аэропорт оставалось всего 20 минут. Вдруг двери резко распахнулись, все головы тут же резко, как по команде, повернулись туда, на лицах было нетерпение и любопытство, но оно тут же сменилось разочарованием – это вошли муж с женой и мужичок в очках, которые курили у входа. Очкарик нервно посмотрел на свои огромные часы и ринулся к женщине в сером. Фатима и так знал, что он собирается говорить, поэтому позволила шуму толпы заполнить мозг и тоже уставилась на дверь. Дама с браслетами на руках прошла мимо нее, приветливо улыбнувшись, и растворилась в толпе, сквозь переплетение тел Фатима увидела, как она благодарит родителей подростка за то, что присмотрели за ее багажом, ее муж в кремовых ботинках прошел и уселся в кресло, откинув голову на спинку и глядя в потолок. Очкарик что-то недовольно высказывал сопровождающей, она указывала на часы и отмахивалась от него.