Ян с криками бросился ей на шею и так сжал, что ей показалось, еще чуть-чуть, и он ее задушит. Воспитатели были им довольны, а он раздувался от гордости, что его хвалят, и что маме не надо краснеть за него. Он так радовался ее возвращению, так прыгал и скакал, взахлеб рассказывая обо всем, что она пропустила за этот месяц, что ее сердце сжалось. Я никогда не смогу оставить его или причинить ему зло, думала она, вполуха слушая о его детских приключениях, я люблю его, я так его люблю!
– У нас впереди много дел, Ян, – сказала она, когда поток эмоций и историй немного иссяк. Они сидели в кафе на набережной, и свежий морской ветер раздувал его светлые волосы. И как он смотрел на нее, такой маленький и такой взрослый. – Ты будешь мне помогать?
– Конечно, – и ни секунды паузы, его голубые глаза внимательно смотрели на нее, пытаясь понять, пытаясь ничего не упустить. И как же она гордилась им, когда видела такой взгляд на его детском личике. – А что нам надо делать?
– Ну, начнем мы, пожалуй, с покупки дома, – она с удовлетворением отметила, как его глаза расширились, но он молчал, продолжая внимательно смотреть на нее и слушать, маленький настоящий мужчина.
– А потом?
– А потом – начнем новую жизнь.
Ян ошарашено улыбнулся, глядя куда-то вдаль, может, в будущее, ставшее для него более определенным, хотя в силу возраста он вряд ли понимал это именно так. Минуту он смотрел мимо нее, как будто перед его глазами проносились картинки этой новой жизни, а потом вскочил, подбежал к ней и крепко обнял, зажмурив глаза и подставив лицо свежему морскому ветру. Ветру перемен.
Я не знаю, какой будет эта жизнь, подумала Фатима, но она точно будет счастливой, пока у меня есть он.
Настоящая любовь – как воздух, каждый вдох не вызывает у нас бурю восторга, но не дышать мы не можем. Об этом думал Пророк, сидя на балконе с ноутбуком. Была уже глубокая ночь, почти всё освещение на территории отеля погасили, так что он мог видеть звезды, правда после яркого экрана его глазам требовалось время, чтобы настроиться на темноту, но это время он тратил на размышления. Мысли танцевали в его голове, да-да, именно танцевали, потому что все они были о ней, о его прекрасной незнакомке. Дианой он называть ее больше не мог, он знал, что это не ее имя, как знал, что светлые волосы – не ее, еще до того, как увидел ее на набережной. Прошло уже три дня, но он по-прежнему пребывал в том сладком трансе, хотя он ведь сам этого хотел. Не было злости или возбуждения, чувства из сильных и поверхностных стали спокойными, но ушли на глубину, и он понимал, что это означало – они надолго. Если не навсегда.