Фатима вынуждена была согласиться. Даже если весь этот апокалипсис можно остановить нажатием кнопки, подумала она, хотя сама сильно в этом сомневалась, кнопка эта точно была бы спрятана за семью замками. И за стальной сейфовой дверью.

Фатима не была в этой части дома, но экскурсия сейчас интересовала ее меньше всего, да и в густом облаке газа разглядеть что-либо стало невозможно, один раз повар наткнулся на подставку с какой-то вазой – очевидно, стоящей целое состояние – и она с глухим звоном разлетелась на куски. Дышать снова становилось всё труднее, с каждым шагом Фатима ощущала, как мышцы теряют силу, перестают подчиняться командам мозга, головокружение вернулось, и это несмотря на защитные повязки и экономное дыхание. Но и газа стало больше, думала она, идя за поваром в бесконечную темноту дома, дойти бы до люка…

Скоро повар снова пошатнулся и на этот раз врезался в большую пальму в деревянной кадке, несмотря на габариты, выглядел он хуже Фатимы. Только доведи меня до люка, молила она про себя, понимая, что не сможет отплатить ему той же монетой и унести его из дома – вес плюс газ, такое сочетание лишало его шансов. Мимо в тумане проплывали двери, узкие и широкие, но все запертые, нечто, похожее на еще одну гостиную, только полукруглую, полностью в белых тонах, луч фонаря пробился сквозь газ и наткнулся на стеклянную стену – огромный аквариум. Сквозь завесу Фатима не могла разглядеть, кто обитает в этом домашнем океане, но там точно кто-то шевелился. Еще один в камере смертников, подумала она и пошла дальше, тяжело переставляя ноги. Она остановилась всего на секунду, чтобы смочить часть тряпок водой – так дышать было легче, ее проводник медленно брел вперед, прекрасно ориентируясь в этом лабиринте, голову он низко опустил, плечи поникли, он шел, как сломленный, убитый горем человек. Возможно, мы оба уже убиты, пришла вдруг неприятная, но совершенно спокойная мысль, просто мы еще двигаемся, как приговоренные, которым уже ввели смертельную инъекцию – яд уже бежит по венам к сердцу, но человек всё еще в сознании, дышит и понимает всё, что с ним происходит.

Ее мысль прервал гулкий удар впереди, Фатима резко подняла голову, но повара больше не было видно, фонарик валялся на полу, освещая сверкающий паркет – толстяк не выдержал борьбу с газом. Только не это, мрачно подумала Фатима, на сердце было тяжело, и она не смогла бы сказать с полной уверенностью, что это действие газа.

– Черт! – прошипела она в закрывающий лицо комок полотенец. – Черт! Черт! Черт!

Она подбежала к повару и опустилась на колени. Он дышал – уже хорошо. Хотя, хорошо ли, задумалась она, если бы он был мертв, это избавило бы ее от ответственности, которую она вдруг почувствовала. И несмотря на то, что она еще не знала, что с ним делать, всё равно ощутила робкую радость от того, что этот наивный толстяк еще жив. Пока ты здесь, в мире живых, шансы есть.