На месте гаража зияла воронка, заваленная мусором и камнями, но вот обломков вокруг было меньше – их унесло взрывной волной. Ветер принес откуда-то обгоревший кусок материи, то ли скатерть, то ли простыню. Вот так выглядит конец, подумал Игорь, так полностью и не осознавая, как такое могло случиться, и что он вообще здесь делает.

Миновав воронку, он пошел через поле, на дальнем его конце пылали коттеджи для гостей и дом Романа, ему он уже в любом случае не понадобиться, подумал Игорь и содрогнулся. Свет пожара, как ни странно, давал силы, пробуждал энергию, как будто в нем проснулся древний инстинкт – огонь в ночи означал, что сон отменяется. Воздух вокруг стал горячим, даже ветерок, долетающий с моря, не мог его остудить, и чем ближе Игорь подходил к горящим домам, тем сильнее чувствовал этот жар. Если подойду еще ближе, просто спекусь, как яблоко в духовке, подумала он и остановился на середине – дорожки, конечно, уже не было, ветки, доски, обломки и слой пепла покрывали зеленый некогда газон полностью. Он домов загорелись деревья, огонь беспрепятственно гулял по острову, не останавливаемый никем.

Но лазейка была, остановившись, и усилием воли заставив себя отвести взгляд от гигантского кострища, Игорь заметил небольшой участок почти напротив себя в дальнем конце – туда еще огонь не добрался, а так как построек там не было, взрываться и создавать очаг возгорания было нечему. Но времени оставалось мало, и не только потому, что остров разрушался – огонь захватывал территорию с невероятной скоростью, как будто знал, что скоро его веселье закончится, и стремился успеть «зажечь» по максимуму. От этой мысли на губах Игоря затеплилась улыбка. Все мы здесь обречены, подумал он, даже стихия.

Деревья вокруг острова пылали или тлели, создавая тропическую жару, и Игорь снова подумал, какой ужасной смертью умерли те, кого он видел каждый день, с кем жил в этом закрытом мире.

– Какая же ты сволочь, – с горечью произнес он, пыхтя и пробираясь к единственному просвету в огненной стене. – Жаль, что она не может убить тебя еще раз.

Да, теперь, глядя на всё это, он вдруг захотел, чтобы Ада Терер на себе испытала сначала газ, а потом взрывы и раскаленный воздух, превращающий легкие в тлеющую бумажку, а кожу – в угольки.

От физической нагрузки и раскаленного воздуха пот начал заливать глаза, под маской респиратора вообще стало невыносимо жарко, но он боялся его снимать – газ он на себе уже испытал, а если его соединить с дымом…

На поле всё же было меньше обломков, и Игорь порадовался, что выбрал правильное направление. Когда он приблизился к дальнему концу, там, где гигантским костром пылал дом бывшего начальника безопасности, волна раскаленного воздуха обожгла кожу, синтетический халат, который он накинул, казалось, тысячу лет назад в своей комнате, нагрелся и стал жечь. Вот почему в самолет не рекомендуют надевать синтетику, подумал он, удивляясь, откуда разум берет такие странные мысли в такие неподходящие моменты.