Я не мог додумать эту мысль и задремал, склонив голову к иллюминатору. Потом разом проснулся, так как в полусне сообразил, какое трогательное зрелище являем мы с англичанином, когда дружно посапываем, сидя плечом к плечу. Я решил демонстративно смотреть в окно. Самолет пошел на посадку. На нас наступало море.

Мне уже раньше бросалось в глаза, что с высоты море не похоже на море. То, что видишь из самолета, не похоже на воду. Разумеется, вода есть вода, однако если довериться только зрению, то кажется, что это какая-то другая материя, но я никогда не мог придумать, какая именно. Всякий раз, когда мне доводилось наблюдать этот феномен, я заключал, что он заслуживает более тщательных размышлений. И вот теперь решил, что пора этим заняться. Чтобы вернуть свою исключительную позицию на борту самолета хотя бы в собственных глазах, я приказал себе стать тем единственным из всех пассажиров, кто найдет точную метафору для описания моря, увиденного с самолета. Отсюда очень странно выглядят волны, напоминающие морщины на его поверхности, на первый взгляд совершенно неподвижные, а если хорошенько вглядеться, то и тогда почти неподвижные. Это больше похоже на поверхность нефти, чем воды. Такое сравнение мне не очень понравилось. Оно правильно отражало мнимое различие в вязкости воды, наблюдаемой с берега, и воды, наблюдаемой сверху, но вызывало в сознании образ нефтяной пленки на волнах и, соответственно, поверхностного загрязнения, в то время как то различие, которому я подыскивал название, носило более сущностный характер.

Я играл с мыслью сравнить вид моря из самолета с жидким металлом вроде ртути, но, поскольку большинство людей, включая меня самого, никогда не видели таких огромных емкостей, наполненных ртутью, данная метафора была бы не совсем понятной. Может, сравнить его с алюминиевой фольгой? Но это навело бы на мысль о блеске, что было лишним, ведь я искал метафору для статичных морщин на воде, в которые с такого расстояния превращаются волны. Измятая алюминиевая фольга. Морщины на поверхности воды были похожи на фольгу, которая сначала была скомкана в плотный шарик, а потом осторожно-осторожно, без разрывов разглажена. Что никогда не удается вполне. Этот образ был довольно-таки точный, но немного мудреный. Расплавленная пластмасса. Пожалуй, еще лучше. Я снова посмотрел в иллюминатор и решил, что нашел искомый образ. С неба море выглядело как расплавленная и вновь застывшая, там и сям покрытая пузырьками, ни к чему не пригодная темно-синяя пластмасса. Удовлетворенный, я откинулся на спинку кресла. Самолет совершил мягкую посадку.