Нет, Илья, пора взглянуть правде в глаза. Разграбление Рима варварами нанесло меньше вреда, чем стада идиотов в коротких штанишках, что заполонили наши города теперь. Мы свидетели последнего и окончательного варварского нашествия на Италию. То, что ты здесь наблюдаешь, — это похороны Европы, и все эти туристы толпятся вокруг, пялятся и фотографируют, не сознавая, что они сами и отправили на тот свет три тысячелетия европейской культуры.

Мы остановились у вокзала, изрыгавшего в хрупкий город свежие партии рюкзаков и чемоданов на колесиках. Клио взглянула на здание и сказала:

— Пойдем?

— Куда бы ты хотела? — спросил я.

— Все равно. Куда угодно. Я больше не могу. Хочу уехать отсюда навсегда.

6

Но мы, конечно, не уехали. Нас удерживали препятствия и обязательства. Нас удерживала жизнь, которую нужно было жить, и конгресс, который нужно было организовать и который в конце концов принял форму круглого стола с меньшим количеством докладчиков, чем Клио поначалу планировала, — директриса Дельфина Балларин отказалась поддержать ее инициативу. Зато докладчики собрались такого калибра, что Балларин имела все основания завидовать своей подчиненной. Чтобы помочь начальнице хоть как-то примириться со своим грядущим успехом, Клио предложила ей почетную роль — выступить с приветственной речью. За директрисой в программе значились Айке Шмидт, директор флорентийской Галереи Уффици, Антонио Паолуччи, директор Ватиканских музеев, Жан Клер, французский писатель и искусствовед, хранитель Общего национального наследия Франции и автор нашумевшей книги о музейном кризисе, и Алессандра Моттола Мольфино, ведущий музеолог Италии, если не всей Европы.

Среди публики, собравшейся в актовом зале Галереи, был и я. Пропусти я это событие, Клио ни за что не простила бы меня, да я и сам не хотел его пропускать. На Клио был сногсшибательный шелковый юбочный костюм от «Армани» антрацитного цвета с жакетом на диагональной застежке и туфли на каблуке марки «Мэд Хэттерс» цвета «феррари». Собралась приличная аудитория. Актовый зал был заполнен на три четверти, не меньше. Я сидел в последнем ряду и заранее гордился Клио.

В своей помпезной речи, по доброй итальянской традиции изрядно затянутой, директриса с блеском прикинулась скромной хозяйкой дома, заранее отмахивающейся от комплиментов ее прекрасной инициативе, дабы поместить в центр внимания именитых докладчиков, которых — хотя они, конечно, не нуждаются в представлении — она обстоятельно представила публике, из всех их очевидных достоинств подчеркнув восхищение, которое высокие гости питали к ней.