– Конечно, бизнес для тебя всегда на первом месте.

– Ну, может быть, еще я убедил себя, что вам всем лучше без меня и моих проблем. Я подумал, что так будет лучше…

– Конечно, ты подумал! – крикнула Сомин, и Чуну удивленно отпрянул. – Конечно, ты решил, что знаешь лучше. Почему? Потому что ты лет так на тысячу старше? Что ж, у меня есть для тебя новости. Проблемы у нас были не только из-за тебя. Не ты заставил Миён потерять бусину. Не ты заставил Йену пожертвовать собой ради дочери. Не ты создал разрыв между мирами. На самом деле ты пытался все исправить, хоть и по глупости взялся за это в одиночку. Но знаешь что? Мы решили наши проблемы, потому что работали вместе. Вот почему ты не должен держать все в себе, как последний пабо [52], всезнайка проклятый.

Она глубоко вдохнула, расширяя легкие, затем медленно выдохнула. Это было приятно. Как будто она избавилась от гнева, который всю неделю копился внутри.

– Я знаю, – сказал Чуну.

Сомин открыла было рот, чтобы возразить, прежде чем до нее дошел смысл его слов.

– Что?

– Вчера я выслушал лекцию от Миён. Конечно, менее суровую. Но я понимаю, что ты злишься, – признал Чуну. – Что у тебя есть право злиться, – добавил он.

– Я не просто злюсь, – заявила Сомин. – Мне больно. На горе ты сказал, что не хочешь оставлять меня, а сам на прошлой неделе именно это и сделал. Бросил меня одну после всего, что случилось.

– Я испугался, – прошептал Чуну, опустив глаза. – И я все еще боюсь того, как сильно меня к тебе влечет.

Сомин вдруг обнаружила, что не может злиться на него так же сильно, как злилась всю прошедшую неделю, но ей не хотелось так легко спускать ему это с рук.

– И вот ты явился ко мне. Но с чего мне верить, что ты снова не испугаешься и не уйдешь?

– Я и сам не уверен, – сказал Чуну. – Но я действительно хочу остаться.

– О да? Решил попробовать пожить в трущобах с людьми?

– Нет, – улыбнулся Чуну. – Я решил, что хочу жить по-настоящему. Что хочу позволить себе почувствовать боль, которую сдерживал веками. Потому что если я смогу чувствовать боль, то, может быть, однажды я смогу почувствовать и счастье. И честно признаюсь: я не думаю, что в этом мире найдется что-либо, приносящее мне больше счастья, чем ты.

Сомин заставила себя поджать губы. В противном случае она бы улыбнулась, как влюбленная школьница, а она не хотела доставлять Чуну такое удовольствие. По крайней мере пока. Она страдала целую неделю. Пусть он пострадает еще хотя бы пять минут.

– И что же ты предлагаешь? Встречаться? Я очень занята подготовкой к суныну. Все мои летние каникулы ушли на всякие нелепости вроде спасения мира.