Ирая попятилась под моим взглядом, помедлив, я отвернулся, использовал технику лечения ещё на одном раненом. Как они все плохо выглядят. Словно неделю сражались. Не мог же я так ошибиться в следах?

Ганвол, уже давно шагнувший в мою сторону, недоумённо спросил у Гилая:

— Старший, что не так? Глава Шандри прислал ещё людей. Да ещё и так вовремя. Нужно ведь держаться вместе. Объединимся, поднимемся в этот Павильон Здоровья, а потом дальше. Они поделятся с нами зельями, в конце концов.

Гилай обмяк, кивнул:

— Ну да, ну да, — махнул рукой. — Идите.

Я снова хмыкнул. Идите? Да парни уже пошли со мной. Один ты выделывался, желая идти именно в этот переход, который стоил тебе стольких жизней. Но я смолчал, не сказал ни слова ни о погибших, ни о твоём предательстве. Но я не буду молчать вечно. А уж Хахпету ты и вовсе не заткнёшь рот.

— Старший, а вы?

Гилай вздохнул:

— Конечно, и я.

Ирая всё так же то ли висела на Гилае, то ли поддерживала его, помогая идти. И что-то шептала.

Я бы мог напрячься, услышать каждое её слово. Но они предназначались не мне. И я, напротив, старался, чтобы не разобрать ни звука с той стороны.

Спохватившись, спросил:

— Тела. Вы забрали тела погибших?

Потий, которого я всё так же тащил, кивнул:

— Да. Мы забрали всех, кроме Хахпета.

— О! — я покрутил головой. — Хахпета.

— Да, Римило. То жуткое испытание в тумане, мы ползли через него неделю. И он сгинул в этом тумане.

— Неделю? Туман?

— Да, на нас там давило так, что я думал у меня спина треснет. Римило, неужели вы не проходили его? А этажи? Полностью разрушенные этажи, лишённые даже света?

Так мы и шли. Гилай и Ирая шептались позади, я шёл с парнями впереди, показывая дорогу, которая стелилась передо мной в воздухе полупрозрачной путеводной нитью. И парни взахлёб рассказывали мне о своих испытаниях. По большей части я всё это знал из рассказов Хахпета, но, честно сказать, рассказчиками они оказались лучше, чем он.