– Встретить бы где его в безлюдном месте да в репу бы и въехать, – мечтал Борик, демонстрируя, как он обошелся бы с игуменом, случись этому нужные обстоятельства.

Пока Борик рассказывал свою печальную историю, в воротах показалась Наталья, которая не сказала ни слова, а только посмотрела на Борика, так что тот немедля поджал хвост, а всем присутствующим сразу стало ясно, кто в доме хозяин.

Тут нам следовало бы осветить небольшую область, от которой, к несчастью, зависело чрезвычайно многое.

Борик пил и при этом пил весьма основательно, и не в субботу или в воскресение, но во все дни недели, а если удавалось, то по несколько раз и днем, и ночью.

Обставлено это было так хитро, что никакие враги Бахуса не могли догадаться, откуда берется горячительное и куда оно пропадает, оставляя после себя пустые бутылки.

Все же дело заключалось в том, что бутылка ставилась у кустов, в высокую траву, а сам выпивающий шел прогулочным шагом, а дойдя до бутылки, быстро наклонялся, словно завязывая развязавшийся шнурок, после чего делал большой или маленький глоток и сразу же отходил в сторону, не вызывая никаких подозрений.

Еще один фокус был тоже совсем неплох, однако он касался только субботы и воскресения, что, конечно, делало его менее привлекательным. Заключался же этот фокус в том, что, подойдя к храму в начале богослужения, Борик какое-то время был в видимости, а затем стремительно исчезал, обнаружив себя через десять минут в магазине номер шесть покупающим портвейн или что-нибудь в этом роде, чтобы поскорее приобщиться к продукту далекой, но солнечной Молдавии.

«Блаженны миротворцы», – пел церковный хор, и вместе с ним блаженствовал, распространяя вокруг себя ягодный аромат, счастливый Борик. А там можно было и службу достоять.

4

Встречаются люди, на которых Судьба ставит свою печать в самом раннем младенчестве.

Судьба Борика и его брата была как раз такая.

История это была печальна, как печальны все истории, в которых задействованы глупые и нелепые родственники.

У него был брат, а еще мать, которая страстно хотела, чтобы ее дети были по-настоящему гениальны. Не талантливы, но именно гениальны. Многие родители хотели этого от своих детей, но не у всех эта мысль становилась навязчивой идеей, которая и не давала спать.

Сколько различных кружков, репетиторов, занятий и конкурсов пережили Борик и его брат – знает только один Бог. Но с гениальностью все что-то не ладилось, а мечта о гениальных детях становилась все тусклее и тусклее. Наконец их мать, этот Песталоцци в юбке, стала о чем-то догадываться, в результате чего почувствовала, что разочаровалась в своих детях и, не долго мучаясь, перенесла все свое внимание на детей чужих – на каких-то внучатых племянников из Чебоксар, на давно забытую тетю из Петербурга или на троюродных сестер брата из Вологды, – Бог знает, как они появились, эти несчастные дети, попавшие в умелые и беспощадные руки.