И вот он улыбался, и его улыбка передалась стоящему рядом охраннику, который тоже улыбнулся ему в ответ и даже слегка поклонился, хоть Нектарий эту улыбку и этот поклон, конечно, проигнорировал.

Вместо этого он приказал, чтобы ему срочно прислали Павла.

Пока охранник бегал в поисках благочинного, наместник совершил несколько странных па, похожих на какой-то южноамериканский танец. Потом он притопнул ногой и даже попытался присесть, что у него почти получилось. Тем не менее, по всему было видно, что он очень доволен.

Павел примчался, стирая ладонью пот со лба и выпучив глаза.

– Ты это видел? – спросил его наместник, не удостаивая благочинного объяснениями и кивая в сторону книжного ларька. – Ты посмотри, посмотри…

Павел посмотрел, но ничего сверхъестественного не увидел.

– Лучше смотри, – сказал отец наместник и отвернулся для того, наверное, чтобы Павел лучше почувствовал разницу между собой и наместником.

– Так ведь, что, – сказал Павел, недоумевая. – Ворота, что ли, красить будем?

– Ворота, – сказал Нектарий, ухмыляясь непонятливости благочинного. – Сам ты ворота недоделанные… Да посмотри же повнимательней!.. По-твоему, чей это ларек, Павлуша?

– Вестимо, – сказал Павел, – заповедника. А чей же?

– Заповедника, – сказал Нектарий и усмехнулся. – Был заповедника. Не спорю. А стал наш с тобой! Ну, теперь-то понял?

На лице Павла отразилось одновременно живейшее понимание и некоторая растерянность.

– Так как же, – все еще не до конца понимая, что происходит, сказал он осторожно. – У нас с Заповедником, я помню, договор или как?

– Если по договорам жить, то и штанов не купишь, – доходчиво объяснил Нектарий и добавил:

– Знаешь, как это переводится?.. Кто смел, тот и съел.

И засмеялся, глядя на растерянное лицо благочинного.

Между тем дверь в ларьке отворилась, и на пороге появилась улыбающаяся Валентина Игнатьевна, полжизни проторговавшая в этом самом ларьке дешевыми бумажными иконами, книжечками про Пушкина и прочей ерундой, которую охотно раскупает заезжий турист под крылом и защитой Заповедника.

Увидев отца Нектария и отца благочинного, Игнатьевна заулыбалась еще шире.

– День-то сегодня какой, – сказала она, подходя под благословение.

Отец Нектарий, однако, по поводу хорошего дня ничего не сказал, а сразу перешел к делу.