Так случилось и с 108 псалмом, который читался в трапезной все реже и реже, пока в один прекрасный день его не перестали читать вовсе.

И монахи тайно отслужили по этому поводу благодарственный молебен.

95. Отец Илларион. Сомнительные речи. Чужая святость

95. Отец Илларион. Сомнительные речи. Чужая святость

И еще говорил Илларион, прогуливаясь по аллее, какие-то странные и сомнительные речи, от которых земля под ногами становилась неустойчива, а небо раскачивалось и гудело, как раскачиваются и гудят детские качели.

– Все, что от нас требуется, – негромко говорил он, щурясь от солнечных лучей, – это относиться к чужой святости так же, как к своей. И тогда все остальное приложится нам, ибо Отец Небесный знает, в чем имеете вы нужду и что живет в вашем сердце.

Кто-то из идущих рядом не мог сдержать изумления и спросил отца Иллариона, как же нам, в таком случае, быть с мусульманами, иудеями или буддистами?

– Святость – это всегда только святость и больше ничего, – ответил тот и больше к этой теме никогда не возвращался.

96. Еще один сон отца настоятеля

96. Еще один сон отца настоятеля

И снился отцу Нектарию под утро замечательный сон, от которого он согрелся и стал во сне дышать легко, даже приветливо, чего, кажется, никогда не позволял себе наяву, где его вечно окружали враги, насмешники и лжецы.

Снился же ему огромный, ярко освещенный зал, наполненный народом, а еще – большая сцена, на которой стояли, по большей части, знакомые лица, которые он знал по висящим на стенах иконам, так что ошибиться в этом он не мог, даже если бы и захотел.

Первым справа стоял, конечно, Господь вместе со своей семьей: Марией, Иосифом и Иаковом, а за ним двенадцать апостолов, а уж совсем отдельно стоял Иуда, потупив глаза и сложив на животе руки, как будто он сознавал, что его присутствие, пожалуй, здесь не вполне уместно и уж во всяком случае – не слишком желательно.

Глядя на эту иерархию, отец Нектарий понял вдруг, что все дело, собственно, заключается в субординации, а без нее не только невозможно мало-мальски управлять такой обширной епархией, какой был наш мир, но и дышать-то приходилось с оглядкой и через раз.

Между тем, на сцене выступал какой-то неизвестный святой, который объявил, что пришло время награждений.

Немедленно после этого к делу приступила солидная комиссия, которая, терпеливо призвав всех к порядку и тишине, зачитала список победителей.

Победители были вот такие.

Награждали Христа палицей и орарем и орденом святого великомученика Евстафия.