И услышав это, Господь поклонился и высказал молчаливое одобрение.

Впрочем, это был уже не Господь, а все тот же владыка Евсевий, который погрозил отцу Нектарию палкой и начал к нему подбираться – явно с нехорошей целью, которая было написана на его лице.

– Вот еще не доставало, – бормотал отец Нектарий, пробираясь сквозь толпу святых отцов, которые до сих пор и слухом не слыхали ни про какую субординацию. – Тут, слава Богу, есть кому защитить бедного архимандрита.

Между тем на сцену поднялся один из отцов и, призвав всех присутствующих к молчанию, сказал:

– А теперь гости из далеких Святых гор спляшут нам прекрасный танец «Небесный канкан». Попросим новоприбывших пройти на сцену.

Присутствующие захлопали, а отец игумен, ткнув отца благочинного локтем прямо в бок, прошептал:

– Ну, попадись ты мне в монастыре, живого места не оставлю!

И за этим, мило улыбаясь, прошествовал вслед за отцом благочинным на сцену.

– Ты-то вон, небось, в панталонах, – жаловался отец благочинный, в то время как прямо с неба посыпались первые звуки канкана. – Небось, знал заранее, как там и к чему!

– Давай вон, танцуй, – говорил в ответ отец Нектарий отцу благочинному, одновременно вытягивая ножку, что вызвало в зале приятный шум и даже легкие аплодисменты

А потом звуки музыки сделались порезвей, и сцена, которую топтали танцоры, заухала и заходила под ногами, крики же из зала становились все громче, а нектарьевские ножки тянулись все изящней и изящней, так что благочинному приходилось уворачиваться от отца Нектария и чем дальше – все резвей.

– Ноги, ноги не отдави, – кричал отец благочинный, порхая, словно стопудовая бабочка, и с завистью видя, как задирает ножку отец игумен, и жалея, что сам он не может сотворить что-нибудь подобное, а только это бледное и малосимпатичное топтание.

Но это было уже последнее, потому что сон вдруг кончился, а явь еще не наступила, и приходилось, хочешь – не хочешь, болтаться где-то между тем и другим, надеясь, что скоро наступит утро.

97. Разные люди

97. Разные люди

1

Володя золотодобытчик. 27 лет работал в Якутии на буре. Рассказы его были занимательны. Рассказывает: «Говорят – выезжайте туда-то и туда-то. Приезжаем. Зима, 60 градусов. Живем в машинах. Руби – сначала баню, потом бараки. Ну, конечно, выпьем. А пьют у нас совсем не так, как здесь. У нас как сел за стол да начал пить, так и пьешь, пока не упадешь под стол. А утром начинаем бурить. Бурим, бурим, нет золота. Переезжайте на другое место – километров за триста. Придут охотники, а они богатые, им в сезон план – шесть куниц – соболей, они настреляют двести, а одна шкурка – полторы тысячи. Они говорят – тут у нас бараки, живем – не тужим, водки навалом, мяса от пуза. Мы говорим – так это ж наши бараки, мы строили. Давай ящик водки или спирта и живи. Нет, говорят, у нас у самих не хватает. Ладно, говорим. Едем ночью, приезжаем к нашим баракам, вынимаем из них все их продукты, крупу, соль, аккуратно складываем, а бараки – солярой, и только спичку – вшик! И домой».