Возглавлять героев должен был, естественно, отец Иов, но он почему-то задерживался.

– Начинаем, начинаем, – сказал отец наместник. – Нечего ждать опоздавших.

Затем, дождавшись, когда все, наконец, рассядутся после молитвы, он кратенько обрисовал сложившуюся ситуацию и так же кратенько изложил свое собственное мнение, которое заключалось в том, что коров надо продать, а на вырученные деньги покупать в селихновском магазине столько сметаны, сколько понадобится для удовлетворения монашеских потребностей в молочных продуктах, что было и разумно, и аккуратно.

Кроме соображений хозяйственных припомнил коровам отец наместник и то, что они прибыли не откуда-нибудь, а из самой лютеранской Финляндии, где даже коровы исповедуют треклятую лютеранскую ересь.

– Вот так они и начинают войну против православия, – сказал отец наместник, показывая почему-то пальцем за окно, за которым виден был неуютный хозяйственный двор. – Сначала вон коровок протестантских пришлют, а там, глядишь, и школу протестантскую откроют… Может, конечно, кому-то это нравится, но только не мне.

– И не мне, – быстро сказал благочинный отец Павел, словно испугавшись, что и его могут случайно обвинить в ереси и опять сослать в Новоржев.

– Одним словом, – сказал отец наместник, – мне кажется – надо забыть всякие глупости и голосовать.

– Вот именно, – и отец благочинный потянулся за фишкой.

Переглянувшись, монахи тоже потянулись вслед отцу благочинному.

– Ну, с Богом, – сказал наместник и положил перед собой черную фишку.

То же сделали и все остальные.

Затем легкий вздох изумления пронесся над сидящими.

– Интересно, – сказал наместник, в упор глядя на отца Николая, – это что же у нас такое получается?

– В положениях о местных собориках сказано, что решение может быть действительным только при наличии половины принимающих его членов собора, – сказал отец Николай и пояснил:

– Шесть фишек белых и шесть фишек черных. Пятьдесят на пятьдесят.

– Так и есть, – сказал отец Павел, подтверждая своим авторитетом случившееся. – Раздел четвертый, параграф семь.

– Да что ты тут мне толкуешь, – сказал отец наместник, чувствуя, как земля под его ногами слегка качнулась и поплыла. – Положение, решение… Лучше скажи, что мы теперь делать будем?

Отец Павел пожевал губами, поморщил лоб и, посмотрев на отца наместника, пожалуй, даже с сожалением, покачал головой. Возможно, он и сказал бы что-нибудь отвечающее случаю, но в это самое время дверь в трапезную распахнулась, и на пороге ее показался ничего не подозревающий отец Иов.

Появление его вызвало шепот и легкий шум.