Что может быть ужаснее для дирижера, который изгнан собственным оркестром?

Что может быть печальнее, чем быть обвиненным в отсутствии слуха и в том, что только и умеет, что фальшивить?

И вот он сидел на автобусной остановке и ел пирожок с повидлом, вызывая интерес проходящих мимо людей, которые то подозрительно смотрели на него, а то смеялись и показывали пальцами, позабыв, что еще совсем недавно они подходили под его благословение и спрашивали его совета.

А в монастыре между тем творилось Бог знает что!

Большинство монахов было занято отловом музыкальных инструментов, которые разлетелись по всему монастырскому дворику. Поймав же тот или другой инструмент, они начинали немедленно шелестеть нотами и настраивать инструменты, готовясь к началу игры.

Другое дело – отец Иов, который не знал, к кому ему лучше примкнуть, и поэтому из последних сил разрывался между отцом Нектарием и прочими монахами, которые, в свою очередь, кричали на отца Иова и даже пару раз норовили стукнуть его побольнее, когда он пробегал мимо.

А там, глядишь, и все монахи выстроились перед своими пюпитрами , и только место отца Нектария по известной причине было пусто, так что даже пушечка монастырская, которая никогда не стреляла даже в дни Болотникова, тут вдруг выстрелила, словно хотела о чем-то нас предупредить, и это, конечно, было признаком скорого пробуждения, которое уже давало о себе знать птичьими трелями, так что когда приехал владыка, чтобы увещевать братию, все монахи как один твердо стояли на своем, но на вопрос: «Чего вам надо-то, православные?» ответить не смогли и вскоре разошлись по своим келиям.

107. Продолжение великого путешествия. Машина

107. Продолжение великого путешествия. Машина

Никто не знал, где и как отец Фалафель и Сергей-пасечник провели последние два часа, однако доподлинно известно, что где-то в половине четвертого их видели у носовского моста, где Сергей-пасечник обучал отца Фалафеля нехитрым навыкам диверсионной службы.

– Если машина груженая, то бей по передним колесам, а если пустая, то по задним, – говорил Пасечник, едва высунувшись из кювета и посыпав себя для маскировки прошлогодними листьями.

– Понял, – говорил отец Фалафель, тоже посыпая себя листьями и украшая свою рясу цветами репейника. – А что делать с машиной?

– С какой машиной? – не понял Пасечник

– А вон, – сказал отец Фалафель, глядя на повернувший с перекрестка «Газик».

– Не боись, сейчас сделаем, – сказал Пасечник, вылезая из кювета. – Подстрахуй меня в случае чего.

– Само собой, – сказал отец Фалафель, отступая в придорожные кусты.