Достоверным, пожалуй, было только то, что господин Василевич соизволил родиться в богоспасаемом городе Минске, а с 21 марта 1994 года возглавил Государственный мемориальный историко-литературный и природно-ландшафтный музей-заповедник А. С. Пушкина «Михайловское».

Была ли эта дата черным днем Музея или, напротив, она знаменовала собой близость светлых и прекрасных горизонтов – это пусть каждый решает сам.

В конце концов, история – это всего лишь противоборство мнений, которые не нуждаются ни в каких-либо доказательствах, ни в каких-либо изящных аргументах, в череде которых созидается то, что, ничтоже сумняшеся, мы называем наукой историей.

Впрочем, – и с этим нельзя не согласиться – ни одна история никогда не обходилась без истории, снисходя со своих теоретических высот в гущу человеческой глупости, героизма, мужества, подлости и всего того, что мы с легкостью наблюдаем каждый день, стоит только пошире открыть глаза.

2

Что же касается нашей Истории, то она – если верить многим достоверным и недостоверным источникам – была вот какая.

Жила была на свете девочка, и звали ее Анна. Место, куда она переехала, называлось поселок Пушкинские горы, а известны они были потому, что в трех километрах от поселка находился известный всему миру Пушкинский Заповедник, который долгие годы возглавлял Семен Степанович Гейченко.

Время шло, и скоро девочка стала работать в Заповеднике, помогая Семену Степановичу и быстро продвигаясь по служебной лестнице.

Анну ценили, и притом не только в окружении Семена Степановича. Такое место, куда приезжали десятки известных людей, где собирались, Бог знает зачем, какие-то «Дни» и «Вечера Поэзии», где, казалось, сам воздух пропитан неповиновением и иронией, – все это не могло остаться в стороне от руководящей роли партии и вездесущих органов, которые давно уже положили глаз на этого странного человека, которого называли Директором Заповедника.

В один прекрасный день Анне было предложено, что называется «присматривать» за Семеном Степановичем.

Так, по крайней мере, утверждают многие слухи и предположения.

Впрочем, инструкции были самые простые.

Следовало – как следовало из приятного, но серьезного разговора с представителем КГБ, – принимать во внимание все, что касалось Семена Гейченко и приглядывать за его окружением, донося обо всем, что могло быть интересно органам.

Узнал ли Семен Степанович об этом каким-то образом сам, или разоткровенничалась с ним Анна, но только легенда о том, что они вместе писали на Директора донесения – является одним из самых лучших подарков, которые преподнесла нам когда-то история