Девушка завертела в руках полупустой бокал с вином.

— Я не могу иметь детей! — тихо припечатала она.

Парень опешил. О чем, о чем, а о детях он пока и сам не задумывался. А Марина посмотрела на него своими зелеными глазищами и ухмыльнулась.

— Коль у нас такой разговор, то я хочу всё-таки узнать одну вещь. Ведь ты теперь знаешь обо мне всё, а я ничего. Нечестно получается, — сказала девушка.

Дима пожал плечами, спрашивай, мол.

— Кто такая Аня?

Его прошиб пот. В голове тоненько зазвенели молоточки. Рука, висевшая на краю, поехала своевольно по столу, и бокал выскользнул из пальцев, ставших влажными. Звон разбитого хрусталя отозвался где-то в глубинах мозга, вызвав физическую боль. Настолько сильную, что парня даже замутило немного. Он закрыл глаза, пытаясь взять себя в руки, он даже не слышал, как рядом суетился официант, подбирающий осколки посуды. Кое-как нашарив край стола, Дима поднялся на ставшие чужими ноги и незряче шагнул к выходу. Кто-то был рядом, что-то говорил, но мозг не работал. Ноги несли большое тело сами по себе, а куда?..

Брызги холодной воды его привели в чувство. Будто отрезвили.

— Ну, как ты? А? Как? — сквозь вату прорвался голос Марины.

Это ее рука поддерживала, а вторая прижимала ко лбу мокрый носовой платок.

— Девушка! Это мужской туалет! — раздался гневный голос с порога. Марина даже не оглянулась.

— Вы что, не видите? Человеку плохо! — рявкнула она.

— Так выведите его на улицу!

— Да идите вы сами куда подальше!

— Что???

— Мариш, тебе нельзя волноваться, — пробормотал Дима.

— Ну, слава Богу, очухался! — обрадовалась девушка.

Дима нашел ее глаза. Они смотрели с радостью и болью одновременно.

— Давай домой, а? — попросил он жалобно.

Маришка улыбнулась и закивала. Она даже не посмотрела на мужчину, возмущавшегося в дверях. Она сама села за руль и впервые ехала аккуратно и не лихачила, как обычно. Поглядывала на пассажирское сиденье, где, уткнувшись лбом в стекло, сидел Дима.