Наконец, Дима переложил все бумажные дела на Алексея — в конце концов, кто у нас адвокат?! — и поехал к Ромале. Он вытащил ее практически с занятия. Хотя, по совести сказать, она не очень-то сопротивлялась. Привез в ресторан, так как есть хотелось обоим, а дома пришлось бы готовить. Сидели, ели, разговаривали. Строили планы на вечер, как вдруг опять грянула песня про Маришку. Ромала улыбнулась. Дима схватил трубку и начал что-то весело и задорно кричать, но потом всполошился. Подозвал официанта и рассчитался за обед.

— Так! Хватит реветь! Мы сейчас будем! Выпей успокоительное и сиди жди! — рявкнул он и отключился.

— Что стряслось? — спросила с тревогой девушка.

— Честно говоря, не понял, но она такая… Короче, если ревет, значит, полный привет!

Они быстро домчали до Маришкиного дома, и всю дорогу Ромала пыталась понять, кто же эта девушка в его жизни: он подрезал и летел как ненормальный. Мало того, у Димы был даже ключ от квартиры Марины, что вовсе обескуражило цыганочку. Парень вставил ключ в замочную скважину, но тот всё никак не поддавался и проворачиваться не желал. Наконец, в квартире произошло какое-то шевеление, и дверь распахнулась. Конечно, открывшая им девушка мало походила на ту красотку с телефона. Эта была заревана, растрепана, в общем, выглядела не самым лучшим образом. А еще она была необычайно высокая, Ромала даже посмотрела на ее ступни — неужто дома на каблуках ходит? Но нет. На ногах красавицы Марины — размера этак сорок первого — были простые шлепки. Увидев Дмитрия, Марина протяжно всхлипнула и повисла на нем, еще пуще заревев. Парень так и вошел с ней, подталкивая Ромалу. Он отодрал от себя бывшую, а сам начал раздеваться. Марина что-то бессвязно мычала и рыдала в сорок ручьев. Он помог раздеться Ромале и пошел в кухню, а обе девушки шли за ним, как привязанные.

Цыганочка глядела на него и понимала, что здесь он дома! Он всё знал, ему не пришлось дважды открывать дверцы шкафов, чтобы найти искомое. Быстро налил Марине бокал красного вина и сунул той в руки. Девушка посмотрела на вино и заревела еще сильней.

— Мне нельзя спиртное! Я беременна! — промычала она и уронила голову на руки, лежащие на столе.

Дима так и сел. Ромала смотрела на него и не знала, как охарактеризовать эмоции, бороздившие лицо Димы.

— А ревешь чего? Это же здорово! Маринка, ты же мечтала о ребенке! — воскликнул он.

Зеленоглазая красавица подняла на него изумленные и даже злые глаза.

— Ага — мечтала! Да с моим диагнозом только и рожать здоровых детей! Ты что такое говоришь? Ты же всё знаешь! Ну, какая из меня мать?