— Долгая история, — пробормотал он.

— Да я вроде бы как никуда не тороплюсь, — ответил в тон ему приятель.

Они подняли рюмки, встретившись глазами, заулыбались и, звонко чокнувшись, опрокинули в себя содержимое одинаковым движением и стали есть. Дима налил по второй.

— Только я немного, благо здесь рукой подать до студии, где моя работает, — он так и сказал «моя». Мишка вскинул на него глаза, а Дима опять улыбнулся. Черт, как же хорошо, что он вот так приехал! — Так что давай, рассказывай!

— А что рассказывать? После аварии Анютка почти год пролежала в больнице. Я только через три месяца смог сам к ней приехать, а работать вообще лишь спустя полгода вышел. Спасибо родителям, не оставили нас. Да и гости, что приехали на свадьбу, помогли деньгами, а то совсем труба была бы! Знаешь, сколько лекарства стоили?

Дима отрицательно покачал головой, не поднимая головы от тарелки, а сам подумал: «Ну, еще бы!». Поэтому не заметил, с каким видом друг спрашивал об этом. Мишка же поставил про себя галочку и продолжил:

— А после всех операций ей запретили рожать. Травмы-то были, жуть! Как вспомню, так вздрогну!  — произнес он, подняв рюмку.

Дима последовал его примеру.

— За то, чтоб этого больше никогда не было в нашей жизни, — провозгласил он, Михаил согласно кивнул, рюмки жалобно звякнули.

— Из института ей пришлось уйти. Ну, как с таким здоровьем она могла пойти на завод работать? Поступила в пединститут на факультет психологии. Сейчас работает в детском приюте. А тогда попала в дом малютки. И увидела Еву. Ей всего два месяца было. Родная мать девочку чуть голодом не заморила. Она даже не плакала, потому что сил не было. Аня загорелась ее взять. Я сначала отговаривал — даже не верится! — а потом согласился. Думаю, чего действительно тянуть до сорока лет, один черт, придется усыновлять. А когда документы на девочку были готовы, выяснилось, что Аня беременна. Она так обрадовалась! Ведь врачи говорили, что даже зачать не сможет. Прошла обследование и на свой страх и риск решила родить. Только от Евы мы всё равно отказываться не стали. Забрали домой, а потом Аня Лизоньку родила. Вот такие дела!

— Ну, вы, блин, даете! — возмутился Дима. — А зачем вы девчонке-то рассказали обо всем?

— О чем? — не понял Михаил.

— Ну, что вы ее из детского дома взяли?

— Так она не знает! Да у нас почти никто не знает об этом. В городе — так всего трое: мы с Аней, да ты вот теперь еще, — ответил просто хозяин квартиры и посмотрел на друга.

Тот как-то судорожно сглотнул и опять поднял рюмку.

— За твоих девчонок тогда!