И Тим послушно вышел из туалета. Он стоял за дверью и ждал.
«Вот тебе и Карина. Как сам-то ее называл? Давалка? Шалава? Шалава, которая идет на золотую медаль. Которая цитирует Шекспира, не удивлюсь, если она это скажет на отличном английском. При всей скверности характера, при всём, что вытворяет… Но нафига всё это: этот пьяный дебош, этот протест? Ждет, что родаки пожалеют? Да что там вообще за родаки такие? На костер обоих! И туда же того, кто сделал из нее эту самую шалаву. Как там говорится: у каждой стервы был свой первый козел?! Не родилась же она такой…»— думал Тимофей, стоя под дверью.
«Вот тебе и Карина. Как сам-то ее называл? Давалка? Шалава? Шалава, которая идет на золотую медаль. Которая цитирует Шекспира, не удивлюсь, если она это скажет на отличном английском. При всей скверности характера, при всём, что вытворяет… Но нафига всё это: этот пьяный дебош, этот протест? Ждет, что родаки пожалеют? Да что там вообще за родаки такие? На костер обоих! И туда же того, кто сделал из нее эту самую шалаву. Как там говорится: у каждой стервы был свой первый козел?! Не родилась же она такой…»
Он довел ее кровати, откинул одеяло.
— А обнять? Ты обещал! — сопротивлялась Карина.
— Да тебе палец дай, по плечо руку отхватишь! — прошептал Тим.
— Уваров! Не ломайся! Не девочка.
Тимка вздохнул, а она вдруг прижалась, обняв его обеими руками. Он чувствовал ее горячее дыхание на груди, а пальцы, легшие под лопатку, были холодными. И Тим обнял ее.
— Прости, — вдруг сказал он тихо.
Карина промолчала. Только место, к которому она прижималась, стало мокрым. И Тимка вздохнул. Злость на самого себя отступила.
[1] «Не пей вина, Гертруда!» «Простите, сударь. Но мне хочется…» У. Шекспир «Гамлет»
Глава 38. Высказаться – значит облегчить душу.
Глава 38. Высказаться – значит облегчить душу.
Глава XXXVIII. Высказаться – значит облегчить душу[1].
— Может обсудим, что с тобой происходит или как?
— Может обсудим, что с тобой происходит или как?
— Может обсудим, что с тобой происходит или как?
— Или как!