— Ладно, держись, Зуб, я тут как-нибудь сам справлюсь! А я если что снизу подмогну! Угу? Главное заставь эту падлу снова выскочить на улицу! И я не подведу!

Зубченко взялся за лук, готовясь от факела запалить стрелу, наказав иным практикантропам подле себя забрасывать крышу камнями, ломая шифер.

— Только Михея не зацепите!

Те постарались и на славу. Друг тоже удружил, метнув в крылатого троглодита плодово-выгодным, а подпалить не сумел. Да стрела — и обет друга — заставили мерзость рухнуть снова и на этот раз наземь.

Добили же крылатого «демона» костяными кольями практикантропы, расположившиеся гурьбой подле стрелка и подняли победно над головами, отправляя назад в логово к иным тварям.

Чёрт молчал и больше не орал. А как выяснилось тут же: ещё и Ясюлюнец пропал.

— Где этот Варвар? — закричал с крыши Мих.

Ему сверху было видно всё хорошо, даже то, что творилось за забором со рвом. Там уже ликовали, празднуя победу людей над троглодитами сокурсницы вкупе с сокурсниками и людоеды от мала до велика.

— Слишком рано…

А если учесть: было поздно. Вот-вот начнутся сгущаться сумерки, то и вовсе следовало торопиться. Логово просто-таки кишело троглодитами всех мастей.

— Астра, где Варвар? — обратился Мих с призывом к амазонке и не только мысленно. Зато она ответила именно так.

«Он там, куда угодил Чёрт!»

— А чтоб их…  Ой…  Ни приведи Господь! — и снова досталось тем от него, кто был ближе не только как друг, а располагался рядом. — Живо сваливайте в яму всю древесину, какую удастся забросить туда!

— Ага, понял тя, Мих! Ты гений, дружище! Устроим ад этим исчадиям из преисподней! — повеселел Зуб.

— Только лаз не вздумай заваливать пока! Там Варвар!

— Слышал…  подсказку!

— Угу…

Троглодиты предвосхищали скорую трапезу, вожделея упиться новыми душами, явившиеся своим ходом к ним. А прошлой ночью, как ни пытались, не могли подобраться к ним. Ещё немного и уже никто и ничто не остановит их — ни огонь, ни амазонка, ни всё ли равно кто — пожрут всех, а вберут их души в себя.

— Чёрт…  — раздался призыв от Варвара. Он уже сидел подле лаза, и не торопился лезть туда, где бродил в поисках выхода препод.

Одного потерял и второго не собирался отдавать на растерзание мерзостям. Людоедам отмстил, а теперь и этим порождениям вознамерился.