И Ксаурр облизнулся.

- Еще один вопрос, с твоего позволения, - поспешила сменить тему Милаба. - Мы пытались интервьюировать Того, Кто Кричит Во Тьме…

- Вы говорили с Бго? - искренне удивился Ксаурр. - И вы живы? И он вам даже что-то рассказал?

- Не очень много. Но мы узнали кое-что о его происхождении, и нам любопытно было бы узнать об этом что-нибудь еще…

Милаба не солгала ни единым словом. Они действительно пытались интервьюировать Бго — другое дело, что попытка закончилась, толком не начавшись. И он действительно рассказал им не очень много — так ведь вполне можно сказать про ноль. И они действительно кое-что узнали о его происхождении — просто не от него самого.

- Бго — очень особенная частичка нашего мира, - с явной грустью сказал Ксаурр. - Вам очень повезло, если вам удалось с ним поговорить — этим немногие могут похвастаться. Обычно разговор довольно односторонний, знаете ли. Бго, боюсь, не из тех, кто умеет слушать.

- Да, к сожалению. И если это не покажется слишком дерзким... не согласишься ли ты заполнить некоторые пробелы?

- Вы обратились по адресу, - мурлыкнул Ксаурр. - Я ведь помню Бго еще вот такусеньким. Он буквально умещался у меня в лапке. Такой крохотный, круглый, безобидный… кто мог подумать, что из этого яичка вылупится такой причудливый птенчик?

Дальнейшее Милаба и Жеводар слушали затаив дыхание. Ирбинкобои фиксировали каждое слово, каждую интонацию.

Те были в основном ироничными. Ксаурр не видел ничего особенного в том, что нашел однажды в гуще космической Тьмы концентрик и отдал его Саа’Трирру. Это случилось в глубокой древности и давно никого не волновало. Но Милаба стремительно выстраивала в голове логическую цепочку.

Ксаурр отдал концентрик Саа’Трирру. Мог не отдавать, мог оставить себе. Однако отдал – просто так, ничего не получив взамен. Естественно предположить, что отдал он его полностью, потому что какой смысл утаивать отдельный фрагмент, если можешь прикарманить целое?

- ...Мы думали вернуть Древнейшего, но у нас как-то не получилось, - подытожил Ксаурр. - В силу ряда драматических событий. Теперь это уже не имеет значения. Прошло больше пятисот веков. Монады больше нет. Древнейший не вернется.

Ксаурр замолчал. Его хвост поник, усы опустились, а сам он слегка отвернулся и наполовину прикрыл глаза. Весь мир вокруг как будто утратил краски.

Путешественники торопливо поблагодарили демолорда за уделенное время и интересный рассказ. Его настроение стремительно портилось, это ощущалось почти кожей.

И ни Милабе, ни Жеводару не хотелось быть поблизости, когда Ксаурр всерьез расстроится.