Все, что когда-либо пожрал Кошленнахтум, встроилось в огромный анклав и стало его частью. Исказилось и деформировалось до сюрреализма, до состояния кошмарного сна. В детстве Милаба любила ужасающие грезы лебе Эфиреса, одного из лучших снотворцев, и пару раз даже не могла уснуть после тех видений… но они были бледной тенью этой реальности.

- Стоя на одном месте, мы ничего не добьемся, - сказал Жеводар.

Он воспринял это спокойнее. Сексолог был старше и опытнее Милабы, больше полувека провел в Паргороне и много чего навидался. А его специфические исследования хорошо подготовили его… вообще ко всему.

Откуда бы ни шел свет, было его немного, и он едва пробивался сквозь переплетения мерзкой плоти. Вокруг царила тьма — вязкая и душная. Под ногами хлюпало, обувь то и дело к чему-то прилипала. Милаба наступила на какой-то бугорок, который сразу же исторг пахнущую мускусом белесую жидкость.

- Это что… - брезгливо отдернулась Милаба.

- Будем считать, что это грибы, - перебил Жеводар.

- Но это же…

- Это грибы.

Сразу стало понятно, что задачу они взвалили на себя непосильную. Прежде всего — недооценили размеры анклава. Искать здесь нечто, неизвестно как выглядящее и где находящееся, можно годами. Милаба тяжело вздохнула.

- Пятая заповедь Путешественника? - покосился на нее Жеводар.

- Взяв на себя обязательство, Путешественник не отступает и не сдается, - проворчала Милаба. - Я давно не практикант, зебе Хизро. И сейчас я уже точно не отступлю… мы слишком далеко зашли.

Зебе. Впервые Милаба назвала Жеводара «зебе», что означает полное равенство. Одноклассника, коллегу того же ранга, сиблинга-близнеца. Сам Жеводар обращался к ней так уже давно, но Милабе все еще было слегка неловко, она невольно держала в голове, что он на шестьдесят пять лет старше и на сорок лет дольше состоит в ложе.

- Любой гхьетшедарий внутри еще ужасней, чем снаружи, - сказал Жеводар, посылая вперед ирбинкозор. - Будем бдительны.

Там, где Путешественники приземлились, кишели мясные джунгли. Но чем дальше они отходили от точки входа, тем просторней становилось вокруг. Лес превращался в лесостепь, склизкие деревья росли все реже.

Но вот светлее не становилось — и даже напротив. В какой-то момент Милаба и Жеводар оказались просто посреди черноты — они словно шли в небольшом круге света, а вокруг царила тьма. Ирбинкозоры улетали и возвращались, но ничего не могли обнаружить.

Они даже работали со сбоями. Их магия не отказала в этом субпространстве полностью, но сильно барахлила.

- Привал, - наконец потребовала Милаба, усаживаясь посреди ровного поля.