- Банальная история, - весело ответил Энзирис. – Рос я несчастным сиротинушкой, отца своего не знал. Дети дразнили меня сыном приблуды и бродяги, а я тогда по незнанию обижался и много-много дрался. Драться вошло в привычку. Я делал это все чаще и лучше, но в какой-то момент все-таки недостаточно хорошо, поэтому теперь я здесь.

- Приблуда и бродяга – это как раз про него, - согласилась Солара. – О своем происхождении ты узнал уже после… возвышения?

- Нет, мне мама сказала.

- Сказала, что твой отец – бог неба и молний, - повторила Солара. – И ты ей поверил?

- Титаны не лгут.

- Титанида!.. – гневно воскликнула богиня. – Ну конечно, кто же еще!

- Да много кто, - вынырнул из-за колонны размалеванный бог-шут. Деловито объев виноградную гроздь, он вытер рот о занавеску. – Люди, эльфийки, титаниды, великанши огненные, великанши ледяные…

- Благодарю за справку, о мудрый Йокридус, - поджала губы Солара.

- Да не за что. А как твой достопочтимый супруг, о Млечная Корова?

- У него все хорошо, - мягко улыбнулась Гильфаллерия.

Посмотреть на Энзириса подходили и другие сальванцы. Всем хотелось узреть молодого бога, что настолько впечатлил Космодана. Прежде тот неизменно отнекивался от предложений кого-то усыновить, а тут фактически первого встречного…

И, конечно, тайна происхождения Энзириса быстро перестала быть тайной.

Мало кого это удивило, конечно. У Космодана столько отпрысков в разных мирах, что кто-то из них чисто статистически однажды должен был возвыситься. С полубогами это ведь происходит куда чаще, чем с обычными смертными.

Солара согласилась стать названой матерью Энзириса. Скрепя сердце она объявила его своим сыном и рука об руку с Космоданом ввела бога войны в пантеон. Приняли туда и Лилейну, хотя и без скрепления семейными узами. Так Двадцать Один превратились в Двадцать Три.

Теперь у Энзириса появилась постоянная резиденция. Конкретный адрес, в котором он смог сосредоточить свое основное существо. На одном из огромных облац Сальвана воздвигся Сидерополид – железный дворец, больше похожий на какой-то бастион. С неразрушимыми стенами и равелинами, грозными небесными баллистами и пушечными жерлами. Враждебная и негостеприимная, эта крепость отражала внутренний мир Энзириса, была частицей его самого, воплотившейся в виде здания.

А от Кневита, своего предшественника, Энзирис получил своеобразное наследство. Оргримус, воинский рай. Туда попадали погибшие баталионы и другие избранники бога войны. Там они снова пребывали во плоти, но уже не совсем живыми, поскольку то и дело убивали друг друга, на следующий день вновь восставая из мертвых.