Скорее он просто оказался самым удобным. И пробивным. Он хотел это место – а другие ничего не имели против. А те, кто все же был… что ж, видимо, им пришлось уступить.

Интересно. Энзирис знал, что борьба за место верховного божества пантеона скорее имеет характер негласных договоренностей и подковерных интриг. Никаких прямых столкновений… и уж конечно никаких битв.

Ну разве это дело? В конечном счете, Космодан – его отец. Кому, как не сыну, бросать ему вызов?

Энзирис улыбнулся этой мысли. Он стоял на балконе Сидерополида, взирал на синеющий внизу океан Марекса и предавался думам.

Космодан не вызывал в нем подлинно сыновних чувств, как нетрудно догадаться. Скорее даже злил. Энзирис появился на свет случайно, потому что сладострастный божок сумел соблазнить его мать… совсем юную и невинную. Он наверняка знал о существовании Энзириса, но не принимал никакого участия в его судьбе. Даже незримого, опосредованного.

Конечно, Энзирис в этом и не нуждался… почти. Просто его тошнило от лицемерных порядков, заведенных в этом доме. После богорождения он перестал быть титаном, но титанова гордость осталась с ним. Она говорила ему теперь, что он – бог войны.

И если Космодан или кто иной против жребия Энзириса, то станет очередной его жертвой.

- Хотите остановить меня – придется сделать это силой, - стиснул пальцы в кулак бог войны.

Неизбежное случилось на шестьдесят втором году. Для смертных шестьдесят два года – срок немалый, иные из них к этому времени уже умирают от старости, и даже целая их империя за такой срок может подняться, достичь зенита и рухнуть. Но богам казалось, что Энзирис только вчера появился среди них, что буквально только что воздвигся на одном из облац угрюмый Сидерополид. Так казалось и самому Энзирису – бессмертные почти не замечают хода времени.

Началось все с очередного пира в Оргримусе. Они там идут почти непрерывно, эти буйные вечеринки, потому что избранники Энзириса – народ в массе своей незамысловатый, и такие же предпочитает развлечения. Эйнхерии звенели кружками, горланили, рассказывали байки, дулись в карты, мерились силой.

Энзирис, будучи богом демократичным, вел себя с подданными по-свойски. Сидел в самой гуще, пил все то же самое, ржал над веселыми историями и не отказывал никому, кто желал испытать себя в драке. На любом оружии – от кулаков до плазмомечей.

Конечно, победить не удавалось никому. Энзирис крошил всех, как капусту. Стены уже стали липки от крови, а вокруг выросли горы трупов. Самые старые уже понемногу приходили в себя и медленно отползали, чтобы нормально ожить где-нибудь в сторонке.