О, будь спокоен, ни то, ни другое! Если говорить с откровенным чистосердечием и чистосердечной откровенностью, то, поверь мне, все эти уместные и неуместные излияния и замечания вызваны попросту плохим настроением; хочу я этого или нет, я вынужден начать свой роман со встречи в корчме, самом распространенном в наших романах месте встреч и случайных или преднамеренных свиданий.

Увы, бог свидетель, я не мог поступить иначе. Утешаюсь лишь тем, что корчма займет у меня в романе самое заурядное место, Тогда как в жизни она играет далеко незаурядную роль.

Корчма эта расположена у наезженного большака, в четверти мили от маленькой деревушки Рычиховой; каменная и крытая гонтом, она как бы нарочно выдвинулась в развилке между Самборским и Пшемысльским округами, с тем, чтобы прославиться в обоих.

В самом деле, и в Самборском и в Пшемысльском округах вряд ли кто не знал рычиховской корчмы хотя бы по названию и не мог, хотя бы понаслышке, рассказать того-сего о ее почтенном арендаторе. Корчма и арендатор составляли здесь, как нигде, единое целое, так что невозможно себе даже представить одно без другого: кто вспоминал корчму, тут же вспоминал и горбатого Хаима, прозванного «Органистом». Постройка еще не была крыта гонтом, а он уже поместил в ней стойку, расставил свои горшки, фляжки, кварты и кружки и, окрестив будущее жилище корчмой «У Органиста», шинкарил с тех пор и по сей день с беспримерным в околице успехом.

Когда бы ты ни проехал этой дорогой - днем ли, ночью ли, в обычный или праздничный день, на ярмарку или храмовой праздник,- всегда в сенях и у входа толпился народ, людно и шумно было в самой корчме и в задней комнатушке.

Горбатый Органист, бог весть откуда получивший свое столь неуместное прозвище, умел с помощью бог весть какой неведомой силы привлекать в корчму людей, располагал к себе друзей и благодетелей, редкостной служил для всех приманкой.

Ни один колесник, засольщик, дегтярь и вообще ни один возчик из окрестных деревень не мог проехать мимо рычиховской корчмы, не задержавшись около ее ворот хотя бы на минутку и не перекинувшись словцом с ее арендатором.

Горбатый Органист, всегда готовый к услугам, ни на час не покидал своего дома, и в любую пору дня и ночи его можно было застать в корчме, всегда готового почесать язык, а главное, в неизменно отличном расположении духа.

И всякий, кто пускался с ним в долгий разговор, начинал постепенно догадываться, почему рычиховская корчма, не отличаясь от других подобных заведений ни мерой отпускаемых напитков, ни качеством их, ни ценой, повсеместно пользовалась такой громкой славой и имела такой успех.