Тщетно попытавшись утолить свою неуемную жажду мести законными средствами, он потерял к ним охоту, отказался от жалоб, от судебных разбирательств. Теперь ничто не могло остановить его перед преступлением. Увы, огонь у наших простолюдинов - самое обычное, почти единственное орудие мести, поджог - самый распространенный, после воровства, вид преступления.

- Я тебе пущу красного петуха! - грозит из-за какого-нибудь пустяка сосед соседу.

И как часто слово становится делом!

Вот и Микита Оланьчук решил «пустить петуха» Косте. Веря, однако, что Костя состоит в тайных сношениях с покойным барином и даже с самим чертом, он посчитал этот род мести недостаточным.

- Хату черт ему духом отстроит, но от смерти не убережет, над смертью один господь бог владыка,- рассуждал он в темном своем суеверстве.

И после короткой борьбы с самим собой решил прямо покуситься на жизнь своего врага, так поджечь его хату, чтобы тот нашел смерть в пламени.

Мы видели, с какой жестокой предусмотрительностью готовился к этому Оланьчук. Еще днем устранил он главную помеху - сторожевых собак.

Шатаясь по околице, он познакомился в ближайшем городке с каким-то пользовавшимся дурной славой евреем, укрывателем краденого, и, сказав ему, будто он готовится к дальней, сулящей неслыханные барыши поездке, выманил у него сколько-то отравы для двух чутких и верных псов.

Теперь же, совершив свое злое дело, он удирал что есть духу через поля и луга. Отбежав подальше, Оланьчук стал и оглянулся. Дом и сарай пылали ярким пламенем.

Глаза злодея дико сверкнули.

- Скоро, скоро согреешься, бедолага! - проворчал он с жестоким удовольствием.

В эту минуту в Бучалах гулко и мрачно зазвонили колокола.

Оланьчук поспешно перекрестился.

- Уже звонят! Быстро спохватились… - прошептал он, но тут же успокоился. - Не беда! Опоздают!

И, не оглядываясь больше, снова пустился бегом, точно его преследовала нечистая сила.

Негодяй не догадывался, что задуманная им гнусная месть выбрала себе совсем другую жертву, что страшный удар навис над ни в чем не повинной головой.

В слабо освещенной комнате у стенки в углу сидела Ядзя; опершись щекой на белую руку, она, видно, отдалась вольному полету мечты: блаженная полуулыбка скользила меж приспущенных век и вокруг розовых губок. Девушка мечтала о будущем счастье, строила воздушные замки и улыбалась радужной игре воображения.

Но вот улыбка исчезла, взгляд стал строже, тень грусти легла на лицо ее. Должно быть, мечты о будущем сменились воспоминаниями о прошлом. Девушке припомнились домик и кузница в маленьком далеком городке, где прошли первые годы ее детства. Как живая встала перед ее глазами покойница мать, ласки которой навсегда остались в памяти, хотя это было так давно и длилось так недолго. Девушка печально вздохнула.