До недавнего времени я считал, что чешский коллега работал с зарисовками и фотографиями Тюмени только в нашем городе. И ошибся! В октябре 1999 года мне пришлось посетить клуб коллекционеров в соседнем Екатеринбурге. Там случайно удалось увидеть чешскую почтовую открытку, схожую по манере исполнения с моей, но с видом станционных путей и паровозов на вокзале Екатеринбурга: такая же акварель, тот же стандарт издания, знакомая подпись автора. Наш герой, стало быть, не забывал оставить память о всех тех местах, где ему удалось побывать в лихое время гражданской войны и плена. Можно было предполагать, что, вероятно, существуют такие же зарисовки, возможно, и фотографии других сибирских городов вдоль железной дороги, по которой двигались чешские эшелоны. Дальнейшие поиски подтвердили правоту моих рассуждений.

Вскоре благодаря вниманию екатеринбургского коллеги, обладателя наиболее полного собрания открыток упомянутых серий, моя коллекция пополнилась более чем двумя десятками чешских открыток с видами Сибири. Большая их часть относилась к рисованным изображениям, другая, малочисленная, была изготовлена фотографическим способом с черно-белой печатью. Судя по нумерации открыток рисованной серии, общее количество сюжетов достигало девяносто единиц. Среди них пейзажи Украины из-под Борисполя, виды Златоуста, Екатеринбурга, Тюмени, Петропавловска, Забайкалья (ст. Оловянная, Яблоневый хребет, река Онон, Верхнеудинска) и др.

Серия черно-белых фотографических открыток, кроме Тюмени, содержала несколько снимков улиц Екатеринбурга, эпизоды боевых действий против большевиков, в частности, открытка с надписью «Большевистские баррикады на станции Забитуй» (близ г. Черемхово), похороны погибших чехов, сцены эвакуации из Владивостока, а также портреты государственных деятелей Чехословакии, в частности Эдуарда Бенеша, в те годы – министра иностранных дел республики, и французского генерала Жаннена. Интересно, что подписи к открыткам были исполнены на двух языках: чешском и русском. Общее количество открыток фотосерии определить не удалось. Возможно – несколько десятков.

Меня долго волновал вопрос: откуда у военнопленного появился свой фотоаппарат и принадлежности к нему? Впрочем, в таких городах, как Тюмень, или в других, ей подобных, выменять аппаратуру на мешок муки или сахара в те времена не представляло проблемы. Немаловажно также было узнать, какими путями открытки оказались в России? Выяснилось, что после крушения коммунистического режима в Чехословакии пражский архив чехословацкого легиона, о существовании которого свидетельствует штамп на некоторых открытках («Архив чешского корпуса»), оказался разграбленным. Часть архива, в основном открытки, фотографии, почтовые марки и их пробы, оказались в руках предприимчивых коллекционеров.