Мать – это биологическая функция; отец – это означающее. Быть отцом значит брать на себя символическую функцию, которой в природе не существует; в этом смысле отец всегда неизвестен, ведь единственный реальный отец – это сперматозоид. Мать, которой Хаус гордо предъявляет свой фаллос, – это та, относительно которой (в отличие от отца) сомнений не возникает: фаллосом матери желает быть ребенок, стремясь полностью удовлетворить ее собой. Мать Хауса носит имя Блайт (Blythe), созвучное старинному английскому слову blithe, «счастливый, беззаботный», которое этимологически родственно существительному bliss, «блаженство»⁶². Мать – воплощение наслаждения, ставшего запретным; мать и сын почти не общаются, но отношения их носят оттенок таинственного безмолвного взаимопонимания (например, когда Хаус объявляет матери, что вовсе не в Африке провел последний год, она спокойно доканчивает за него: «…а в тюрьме. Я знаю», чем поражает и Хауса, и Уилсона).

Случай маленького Грега

Случай маленького Грега

До сих пор мы рассматривали желание Хауса в контексте желания истерички (невротическая структура). Теперь же попытаемся взглянуть на него под другим углом, в связи с перверсивной структурой. Лакан, рассматривая знаменитый фрейдовский случай «маленького Ганса»⁶³, отмечает, что фобия мальчика – он боится лошадей, у которых шоры и «черное у рта» (Фрейд понимает, что такие лошади напоминают ему отца – у отца очки и усы), – возникает потому, что отец Ганса не справился со своей функцией «агента кастрации», т. е. того, кто кладет предел наслаждению матери. С помощью фобии Ганс создает подпорку отцу как символической инстанции: он нуждается в отце, который отделил бы его от всемогущей матери, в отце, которого следует бояться.

Страх Ганса, таким образом, это не страх кастрации, а провалившийся призыв к отцу, который не может извлечь его из воображаемых (соблазняющих) отношений с матерью (матерью-крокодилом, или, в данном случае, кусающей лошадью)⁶⁴. Отец не вступает с ним в эдипальную борьбу за обладание матерью. Мать Ганса – мать без нехватки: на вопрос мальчика о том, есть ли у нее «Wiwimacher» (детское словечко, обозначающее пенис), она отвечает утвердительно (она раздевается перед ним на ночь, и он ее внимательно разглядывает). Маленький Ганс тогда приходит к примечательному выводу, который сыграет свою роль в его фобии: «Раз ты такая большая, то и Wiwimacher у тебя, как у лошади»⁶⁵.

Маленький Ганс, не уступавший в искусстве логики Аристотелю, делает следующее утверждение – он говорит, что все одушевленные существа обладают фаллосом. <…>. Есть живые существа – скажем, мама, – у которых фаллоса нет. Выходит, и живого существа в данном случае тоже нет. Отсюда тревога. Приходится делать следующий шаг. Удобнее всего сказать себе, что у тех, у кого его нет, он есть66.