То обстоятельство, что на роль Магнуссена в 3-м сезоне был приглашен Ларс Миккельсен, брат Мадса, сыгравшего Ганнибала в одноименном сериале, по-видимому, тоже стоит считать еще одним означающим в этой цепочке (взяв Ларса, они решили «подогнать» под его датское происхождение фамилию Милвертона из конандойлевского канона, «скандинавизировать» ее²²).

Моффисы выстраивают свою вселенную из остроумных смысловых сдвигов (таких, как в названиях эпизодов), каламбуров, сгущений, смешений, фонетических обломков, цитат. Эффект смысла, эффект истины действительно возникает у них на стыке означающих, высекается, словно искра, от столкновения слов. На этот эффект работает блестящая комедийная последовательность монтажных склеек в 1-м эпизоде 3-го сезона («Пустой катафалк»), когда Шерлок возвращается с того света, а Джон, оскорбленный в лучших чувствах, отказывается с ним разговаривать. Их «диалог» разворачивается, однако, в виде монтажа параллельных сцен: пациенты Джона – и клиенты Шерлока. Шерлок начинает фразу – а Джон ее «договаривает», с оскорбительным или гротескным смыслом. Иногда «склеиваются» даже не целые слова, а обрывки слов. «Так что же сказал тебе Джон?» – спрашивает миссис Хадсон у Шерлока. Шерлок отвечает ей: «F…» – «… cough!» (покашляйте!) – договаривает Джон, обращаясь в тот момент к пациенту. В результате получается «F* off!» – мягко говоря, «отвали!», вот что сказал Джон Шерлоку.

Пожалуй, парадигматическим примером такой словесной игры, примата означающего, будет проходящая через все сезоны «неспособность» Шерлока запомнить имя инспектора Лестрейда – Грег. Как только Шерлок не называет его – любое имя на G, Грэм, Гэвин, Джефф, – а чаще всего просто не может ничего вспомнить, словно там пробел. У нас создается впечатление, что Шерлок, с его привычкой «стирать» ненужную информацию, счел такой информацией имя инспектора – еще одно доказательство «машинной», неэмпатической, «нечеловеческой» природы героя. В пользу этой версии говорит то обстоятельство, что в финале 4-го сезона, пройдя все испытания, Шерлок «очеловечивается» и наконец-то запоминает имя Лестрейда – собственно, именно на это и реагирует инспектор, когда называет Шерлока «хорошнм человеком».

Но вернемся на уровень текста. И тут обнаружится, что в конандойлевском каноне у инспектора Лестрейда действительно нет имени-. оно обозначено всего лишь инициалом G. Заметим, что Шерлок не называет инспектора как попало – это всегда имена на букву G. Дальше он ничего не в силах сказать, потому что дальше, строго говоря, ничего нет. Шерлок использует абсурдную, но по-своему рациональную логику Комара из «Алисы в Зазеркалье», когда тот предлагает Алисе поразмыслить над тем, что произойдет, если она потеряет свое имя.