– Как же вы выбрались? – удивился голем.

– Неловко признаваться, но в моём спасении не только ваша заслуга, юноша. Как говорил тридцать четвёртый претендент на престол, став королём: «Усилия пропали бы даром, если бы меня не подтолкнули в спину».

– Как? – поразился я.

– Совершенно не представляю, юноша. Как говорят бурлаки в Подгорном царстве: «Они толкали, мы тянули – вот как-то вместе и получилось».

– Поспешим! – перебил я.

Всё равно половину того, что он несёт, не понимаю, а дядя того и гляди растворится в незнакомом мире. Хорошо ещё примятая трава не расправилась. Надо догонять быстрее.

– Вы хотели нам что-то рассказать, – напомнил голем.

– Да? – удивился архивариус и задумался. – Чудак-архимаг! – воскликнул он. – Как говорил смотритель гильдии алхимиков в суде: «Я расскажу свой секрет, чтобы не давил на душу».

Стараясь не слушать, я впился в следы Оливье. Нужны мне эти секреты, сбежать бы подальше пока кости целы. Ох, чую неладное. Гроза идёт – уже суставы ломит!

– Давным-давно мне снился сад, заросший одуванчиками. Увядшая, пепельно-серая трава. Опалённые огнем цветы. Изогнутый корень, обвитый плющом.

– Безусловно, странный сон, – согласился Евлампий, напряженно оглядываясь по сторонам.

– Сад на ступенях гигантской лестницы, спускающейся к морю. Ветер толкал меня и семена вниз. Я упал на каменную террасу.

– Удивительно, – пробурчал голем.

– Очень, – закивал архивариус. – В камере пропал пол, и я провалился в келью над архивом.

– Вы проснулись, господин? – разочаровался Евлампий.

– И да, и нет, – кивнул Мровкуб. – Сел на кровати и вытер испарину со лба. Всегда держу на тумбочке набор платков, – смущенно добавил он. – Но я был не один.

Мы лезли через заросли вглубь поляны, и впереди мелькнула дядина спина. Я облегченно вздохнул и прибавил шагу, но с висящим на мне архивариусом особо не разбежишься.

– Такой сморщенный, как морской огурец на солнце, – кривясь протянул архивариус. – Такой вонючий, как тролличьи ноги, – он поморщился. – А жуткий, как поглотитель с бодуна. Сидит главное в старом драном кресле, а будто на хрустальном троне. Маска такая потрескавшаяся, как пятка старого дракона. А шуба, как шкура у…

– Волка, – подсказал я, ради шутки.

– Серый, грубый мех, – забормотал Мровкуб и довольно вскрикнул, шлёпнув себя по боку. – «Ты прав, настоящая бешеная волчара!» как сказал бы Вишнустанский пастух.