Дойдя до дверей, к которым меня когда-то водила Бланка, я рванула створку. Огонь факелов дернулся, как и в первый раз. В их голубом свете лицо Омода действительно казалось лицом духа. Людо, который, наконец, ко мне вернулся.

— Идемте, — повторила я, спускаясь по ступеням.

Встав перед каменным ящиком, я принялась ждать. Позади зазвучали шаги.

— Зачем вы привели меня сюда? — спросил Омод.

— Потому что нужно положить конец тому, что терзает нас обоих. — Я обернулась, посмотрев на замершего возле лестницы мальчика, двойника того, что лежал сейчас передо мной.

— Что это за человек? — Омод приблизился и тоже встал рядом.

— Мой брат. И ваш отец.

Он молча смотрел на меня, и казалось, на его лице остались только глаза.

— Я же сказал: вы лжете, — хрипло выдавил он, — а еще вы безумны.

— Я говорю правду: тот человек, имевший схожее с вами состояние и ушедший к Жнецу — ваш отец. Именно поэтому с вами происходит то, что происходит. И именно поэтому я помогаю вам.

— Нет.

— Да.

— То, в чем вы хотите меня убедить — совершенная бессмыслица. Мой отец, он там, остался в зале, — Омод махнул рукой назад.

— В зале ваш отчим. А ваш отец умер семнадцать лет назад возле алтаря Праматери, и вы точная его копия.

Установилась тишина, лишь пламя шуршало в светильниках. Омод качнулся вперед, скользнув взглядом по накрытому расшитой тканью.

— Ваша мать была влюблена в моего брата. Но отцом он побыть не успел. Его… это был несчастный случай. Его убило обломком алтаря. Вы наполовину Скальгерд, наполовину Морхольт.

Омод молчал так долго, что можно было обратиться в одну из здешних статуй.

— Покажите, — произнес он хриплым чужим голосом.

— Что?

— Покажите, как перекидываетесь.