Попыталась чуть отстраниться, но он, не отрываясь от моих губ, прошептал «нет» и углубил поцелуй.
Я приподнялась, чтобы снова опуститься в его руки. Чувствуя, как упирается между бёдер металлическая пряжка его ремня.
Сама не заметив, сцепила руки позади его шеи, наклонила голову, прижимаясь сильнее. Не понимая, откуда в моих касаниях столько ласки, нежности, обычно мне не свойственной. Даже не предполагала, что это во мне есть. Ведь все, что, казалось, осталось внутри — руины, а снаружи сплошная броня, не подпускающая никого на расстояние удара.
Как и у него. Тот самый угол души, куда он никого не впускал раньше. Место, куда более сокровенное, чем его квартира или имя, которое он не позволяет никому произносить. Спрятанное за стальным каркасом ребер. К которому не ведёт не один известный человеку путь, но который мне так внезапно открылся. Упав на плечи ответственностью. Кольнув опасением. Но распустившись внутри живота щекоткой, теплой и ласковой.
Север наклонился, касаясь губами кожи за ухом. Тишину разрезал едва слышимый стон. Его? Мой?
И время на этом моменте замерло. Остановилось вместе со всей планетой. Только старые бабушкины часы на стене продолжали свой ход. Их щелкающие шаги стрелок — единственный звук, разбивавшийся о тишину комнаты. А еще дыхание.
Вдох. Выдох.
Север провел пальцами по краю моего подбородка.
Прошептал едва различимо:
— Скажи, что ты будешь со мной.
Казалось, сердце сейчас вырвется из ребер птицей.
— Именно это я загадал.
Последние стены пали, окончательно стирая образ Севера, и на моих глазах начал появляться образ Виктора. Я глядела в его глаза с разбитыми во всю радужку зрачками, в которых плескалась одержимость, но впервые мне не хотелось сбежать или отодвинуться. Потому что я знала его до дна. Каждую каплю — все достоинства и недостатки. Потому что я ему верила. Так, как никому прежде.
И я сказала «да». Ведь сегодня был мой восемнадцатый день рождения, на который сама вселенная впервые в жизни разрешила просить все, что угодно.
И я выбрала его.
Утро следующего дня началось необычно. Потому что я танцевала. Прямо под играющую из старого радиоприемника песню, помешивая кашу на печке и нескладно подпевая куплету.