Виктор уехал ночью. Оставив на всякий случай деньги на такси и убедив оставаться дома столько, сколько потребуется.

— Я улажу все проблемы с твоим деканом в случае чего, — пообещал он, уходя. Прощаясь снова и снова.

С Севером я впервые узнала, самая большая проблема с прощаниями в том, что каждое из них означает новый поцелуй. Перетекающий в следующий, а потом в следующий, до саднящих губ и какой-то сумасбродной больной потребности не отлепляться друг от друга вообще ни на секунду.

— Ну все, Диан, я пойду, — произносит Виктор. Его ладонь скользит по моей щеке, поглаживая.

Полумрак коридора. Не застёгнутое пальто и наспех накинутый шарф. Два шага назад. Глаза в глаза.

— Иди… — отвечаю я, вкладывая в эти слова совсем иной смысл, но который он так четко умеет считывать. А потом снова губы к губам, пальцы в волосы, и задохнуться друг в друге до следующего «до встречи».

Я тянусь на носочках.

Ему приходится наклоняться.

Неидеально.

Но так правильно.

В этот миг все прошлые воспоминания начинают стираться, словно кто-то водит по ним ластиком, зарисовывая новые поверх. Кадр за кадром.

Длинные пальцы, подушечкам которых Виктор касается моей шеи и подбородка, вырисовывая какие-то сложные узоры; кончик носа, игриво заигрывающий с моим; мягкие волосы, которые я пропускаю сквозь пальцы…

— У меня машина разогрелась. И отключилась. Дважды уже.

— Конечно… Да…

Но вместо того, чтобы отпустить, я касаюсь его припухших губ, что выглядят еще более соблазнительными, чем обычно. Светло-серые радужки тут же практически скрываются из-за стремительно расширившихся зрачков, глядя в которые я словно в пропасть проваливаюсь. Как Алиса в страну чудес.

Только там нет белых кроликов с часами, ожидающих тебя на чай. В глубине его взгляда таится безумие в чистом виде. Любое, даже самое яростное сопротивление которому бесполезно.

Опасная игра, знаю. Но не могу удержаться от соблазна.

И мы снова накидываемся друг на друга как изголодавшиеся.

— Выставь меня за дверь, — просит он. — Иначе я не уйду.

А сам в это время целует так мягко и сладко, что колени подгибаются. Все-таки Леся не ошиблась насчет его губ. Генетика — вещь потрясающая.