Очень мне хотелось так сказать. Но, подумав, что могу ненароком смутить Гульнару своим ответом, сказал другое:

– Да. Разве ты не хочешь чего-нибудь поесть?

– Да сколько угодно. Иду!

Увидев в миске жареную колбасу, я понял, что Гульнара наладила контакт с нашей хозяйкой. Мы поели и вышли прогуляться в город. День делался всё жарче. Люди, скопившись у киосков с газированной водой на протяжении всего нашего пути, пили воду. По широким улицам с урчанием мимо нас проносились троллейбусы с душными салонами. То там, то здесь можно было увидеть легковые автомобили, притулившиеся в тени даже небольших деревьев. В магазинах стояла невыразимая духота. Мы в них едва лишь заглядывали. Гульнара было приглядела костюмчик для младшего брата, но видно, по той же самой причине, сославшись, что, возможно, в другом магазине есть еще получше, отложила покупку на другой раз.

У мокрой от пота продавщицы на краю тротуара мы взяли два стаканчика мороженого и отошли в тень деревьев, чтобы перевести дух.

– Ой, какая жара, спасения прямо нет! – призналась Гульнара после того, как мы посидели некоторое время.

– Так нам, туркменам, досталось при распределении.

– И это так в тени. Так каково же сейчас тем, кто трудится в поле? Мне сейчас кажется, что в Ашхабаде даже жарче, чем в селе.

– Не знаю, как в вашем селе, а в нашем селе уже давно решена проблема избавления от жары, – опять принялся шутить я.

– Ну, и как она решена?

– Забираешься в арык и сидишь, высунув из воды только голову. Пищу приготавливают по прохладе и ставят наготове на берегу, а потом, по мере надобности, протягивают из воды руку и едят себе. Сплошное удовольствие.

– Тогда и наши переймут опыт вашего села.

– Лучше перебирайтесь к нам сами, и все!

Гульнара посмотрела на меня, будто говоря: “Вот куда подвел!», – однако не стала ни возражать, ни соглашаться. Я же не стал извиняться и брать свои слова обратно. Возможно, что я рано или поздно должен буду так сказать Гульнаре. Так пусть я немного опередил события. Когда мы побывали в музее изобразительных искусств и вышли из него, то Гульнара пошла немного впереди меня, кажется, она на что-то обиделась. Но виду не показывает. Гуляет и разглядывает все вокруг.

– Хорошая девушка, – думал я, идя за ней следом. – Не задается и не фамильярничает, года через три-четыре станет прелестной невестой. – Я по-своему представил себе, как она тогда будет выглядеть.

Тут, не знаю отчего, но захотелось мне рассказать Гульнаре легенду о возникновении Ашхабада. Как давным-давно в каком-то дальнем селении жили влюбленные, как им пришлось бежать для того, чтобы соединить свои судьбы. Как они воздвигли в этих местах лачужку, от которой со временем взял свое начало столичный город Ашхабад. Я, может быть, и исполнил бы это свое намерение, но меня остановила мысль, что Гульнара, возможно, давно уже эту легенду слышала. Когда же мы уже вернулись обратно, Гульнара, повернувшись назад, спросила меня: