Ронда надеялась увидеть смиренный кивок, но этого не случилось. Сердце в груди оборвалось.

– Просто я не хочу врать, – пожала плечами сестра, а затем, безоружно вскинув ладони, добавила: – Но и ругаться тоже! Я просто хотела увидеть тебя и убедиться…

– Что твоя старшая сестренка не сумасшедшая? – хихикнула Ронда и дурашливо подкрутила у виска. – Не волнуйся, я в своем уме.

– О да. А в больницу заглянула просто на вечерний чай, – Этель широко улыбнулась, и в ее здоровом, не сожранном слепотой глазе, заплясали веселые искорки. – «Я в норме»! Все безумцы так говорят.

Когда-то Ронда больше всего на свете желала, чтобы эти отвратительные отметины прошлого исчезли с лица сестры. Теперь же ставки оказались более высоки, и, глядя на Этель, Ронда думала: «Пожалуйста, выживи. Будь счастлива. Умоляю!»

– Я испугалась, когда не нашла тебя дома, – улыбка больше не играла на губах Этель. Голос зазвучал ниже и серьезнее.

И пусть Этель не сказала этого вслух, Ронда услышала между строк важнейшее признание. Несмотря на ссоры, сестра любит ее и волнуется.

– Я даже позвонила Ааррону, чтобы узнать, где ты.

– Серьезно?! – воскликнула Ронда, а когда Этель кивнула, с досадой хлопнула себя по лбу: – Вот черт. Он же теперь не успокоится, пока не узнает, что случилось.

– Ага, он так же сказал. Но посоветовал сначала позвонить в отдел – вдруг ты в выходной снова вышла на работу. Правда, я даже загуглить номер не успела. Ты, типа, сама позвонила.

– «Типа», – подметила слово-паразит Ронда и покачала головой. – Все-таки отлично вы с Каспером спелись… Он хорошо позаботится о тебе.

– В смысле? Я и сама позабочусь о себе, пока ты тут прохлаждаешься в больничке! – надулась Этель, а Ронда заставила себя натянуто рассмеяться.

Она подалась вперед и потрепала сестру по волосам. Ей не нужно знать, что именно Ронда имела в виду.

– И все-таки не понимаю, если ты считаешь, что не свихнулась, то почему позволила упечь себя в больницу?

Что делать? Промолчать? Отшутиться? Признаться?

Ронда уже наступила сегодня на грабли, решив рассказать правду. Еще свежая шишка, набитая этой ошибкой, заныла, едва Ронда решила, что должна признаться Этель. Страх быть непонятой, отвергнутой выл сиреной, но и молчать Ронда не хотела.

– Потому что со мной происходят странные вещи, о которых я имела глупость рассказать не тем людям, – расплывчато поделилась она. – Мне не поверили, а я сама не сумела найти выход. Угодила в тупик и решила, что нет смысла биться о глухие бетонные стены.

– Ты сдалась, – выцветшим голосом выдавила Этель. Костяшки ее пальцев побелели, когда она сильнее стиснула кулаки.