– Я понял.

Только, черт возьми, в этом вообще нет никакого смысла. Это просто не укладывается в голове. Дракон не может быть мертв. Эйвери Браяр никогда бы этого не допустил. Я перебираю возможные варианты, даже самые безумные, типа уловки с целью организации побега из тюрьмы, применение наркотика, от которого человек будет выглядеть мертвым, или же еще какое-то другое дерьмо.

Затем я слышу сигнал входящего звонка на вторую линию и смотрю на экран. Черт.

– Похоже, Уоллес звонит мне прямо сейчас. Я наберу позже.

Отключаюсь прежде, чем Гарри успевает что-то сказать.

– Алло?

– Дрейк? Ты не поверишь, – говорит Уоллес. – Черт, я даже не знаю, как тебе сказать. Тут такое дело. Мы нашли Холдена Метцера – он же Адам Браяр – мертвым сегодня утром в своей камере.

И я будто слышу это впервые. Интуиция просто вопит о том, что тут что-то нечисто.

Забавно, что я настолько расстроен тем, что сие дьявольское отродье вернулось к своему создателю, но это лишь потому, что я не верю в это ни на секунду.

– Причина смерти? – спокойно спрашиваю я.

– Пока неизвестно. Коронер уже в пути. Я бы сказал, похоже на передозировку, но не могу понять, как он умудрился достать что-нибудь. По прибытии их обыскивали, посетителей у него не было. Никакой возможности протащить что-то незаконно.

– Ты звонил Браяру? – спрашиваю я.

Уоллес прочищает горло.

– Нет. Мы должны действовать осторожно, Дрейк, сделать все строго по инструкции. Эйвери никогда не признавал, что Адам его сын. Мы записали его под фальшивым именем, по поддельной социальной страховке. Я однажды упомянул фамилию, спросил, не родственники ли они, когда Адам мелькнул в старой базе данных, Эйвери отрицал, как и Адам. Он утверждал, что никогда не видел Эйвери, пока тот не остановил их на обочине дороги.

Кишки завязываются узлом. Час от часу не легче.

– Ты веришь им?

– Не знаю. Мы так и не смогли ничего нарыть, даже никаких совпадений отпечатков пальцев, но… очевидно, все это очень дурно пахнет. Просто не могу сказать, что именно. – Уоллес вздыхает. – Как только обо всем узнает пресса, начнется светопреставление. Ничего подобного раньше в Далласе не случалось. Не в моей тюрьме точно.

В глубине души сочувствую ему, но я в бешенстве.

– Что насчет другого парня? Того мелкого, с глазами-бусинками, без одного пальца? – Чувствуя на себе взгляд, я оглядываюсь.

Белла. Смотрит на меня в окно. Рот невольно растягивается в улыбке до ушей. Никогда в жизни мне не хотелось проваляться весь день в кровати так сильно, как сегодня утром.