Эдисон вскидывает голову, ударяя в затылок Эйвери. Все. Браяр поплыл.
Использую это мгновение, чтобы схватить его руку и вырвать оружие. Отбрасываю его в сторону и наношу два быстрых удара в лицо.
Голова мужчины откидывается и безвольно повисает.
Хватаю подонка за волосы, хочу снова ударить, но кто-то меня останавливает.
– Дальше я сам, – произносит Уоллес. – Присмотри за ними.
Ловлю себя на мысли, что не хочу его отпускать. Жажду сломать каждую кость, чтобы отправить его в тюрьму изломанного, как все те жизни, что он разрушил, продвигая «Юпитер Ойл» и покрывая злодеяния сына.
Затем я слышу, как плачет Белла, зовет меня и Эдисона.
Проклятье.
Я отпускаю Эйвери и огибаю грузовик. Конь подталкивает меня к ней. Он прижимается здоровенной башкой к голове Беллы.
– Дрейк, не забудьте про сына! – кричит Молли. – Сын Эйвери где-то там!
– Мы уже позаботились о нем, – говорю я, становясь на колени перед Беллой.
Когда-то мне приходилось сражаться гораздо дольше, но меня всего трясет. Во рту пересохло, когда я сиплю:
– Ты в порядке, милая?
Девушка кивает, и в ее глазах читается облегчение: все, наконец, закончилось.
– Буду жить. Пожалуйста, сначала развяжите их.
– Кто мы? – спрашивает Молли. – Ты и… Эдисон?
– И все классные парни полицейского участка Далласа, – говорит Уоллес, обойдя грузовик.
– О, слава богу, вы здесь, – говорит она. – Арестуйте их. Уберите их. Они преступники!
Уоллес достает нож, стараясь не закатывать глаза.