Если бы не сжимающий душу страх, я бы улыбнулась ее комментарию.
Дрейк приседает под Эдисоном, его спина прижимается к животу лошади, и, я клянусь, он единственный, кто в силах удержать лошадь в вертикальном положении.
Полицейский подносит ведро воды под нос Эдисона, но тот даже не пытается пить. Его глаза пустые, остекленевшие, а голова тяжело свисает. Подпираю его подбородок плечом, одной рукой наливаю воду на морду, на губы, на зубы, пытаясь влить в рот хоть пару глотков.
Боже.
Он дышит
Тяжело, как собака, а не лошадь.
Папа и еще один полицейский, следуя инструкциям Дрейка, окатывают его водой, скребут коня и снова поливают.
Боюсь, это не сработает.
Он вялый и слабый, но хуже всего, я вижу по глазам, что он сдается.
– Не делай этого, – шепчу я. – Еще нельзя. Ты еще должен встретить меня в амбаре.
Его уши дергаются, и он медленно поводит глазами.
– Ты слышал. Встретимся в амбаре, Эдисон, – говорю я ему снова, все еще пытаясь напоить.
Фыркая, он опускает морду в ведро с водой и пьет немного. Недостаточно, знаю, что этого слишком мало.
Вокруг собираются люди, работники нефтяной компании, которые услышали шум. Кажется, все без исключения таскают ведра с водой.
Другие просто приседают под брюхом, как Дрейк, который отказывается делать перерыв, изо всех сил удерживая лошадь на ногах. К нам подъезжает грузовичок с прицепом для перевозки лошадей. И ветеринар, Майк Литтл.
Через несколько минут под Эдисона продевают широкие ременные стропы, а складской мобильный кран переносит его с земли в прицеп. Я остаюсь с ним все время, разговариваю, упрашивая его