В либеральных демократиях самым простым средством демобилизации можно считать выполнение требований протестующих или перенаправление их в более формальный институт публичного обсуждения (начало переговоров). Теоретически такие меры можно рассматривать как часть неформальных демобилизующих структур конституционных государств, хотя в реально существующих либеральных демократиях правительства редко используют такую «позитивную демобилизацию» и в основном игнорируют или пережидают протесты[720]. Патрональные автократии тоже часто имеют возможность игнорировать протест, особенно благодаря тому, что нейтрализация публичного обсуждения позволяет им заходить в своей деятельности намного дальше, чем того допускает порог терпения общества [♦ 7.4.7.3]. Тем не менее когда протесты угрожают превратиться в общественные движения, мафиозное государство может создавать неформальные демобилизующие структуры, которые нацелены как на реальных, так и потенциальных протестующих в масштабах всего общества. Этот процесс может принимать две формы: (1) перенаправление и (2) негативное подкрепление. Перенаправление можно определить как «опосредованный контроль за протестом с использованием системы вознаграждений или наказаний, которая скорее направляет, чем напрямую контролирует протест»[721]. В нашем случае демобилизация предполагает, что режим пытается применить перенаправление к потенциальным протестующим, состоящим, как правило, из так называемых неклиентарных групп, которые либо (a) материально (финансово) независимы от режима, либо (b) зависят от государственной поддержки, но при этом от такой, которую нельзя отозвать индивидуально [♦ 6.2.2]. Как правило, это, с одной стороны, люди из среднего класса, которые, как показывают исследования, чаще всего присоединяются к крупным протестам против властей[722], а с другой – студенты и пенсионеры, принадлежащие к группе (b). Чтобы привлечь эти группы на свою сторону, в качестве перенаправления применяются попытки «их купить», то есть дать потенциальным протестующим денег через различные программы перераспределения, снижение налогов или увеличение субсидий [♦ 5.4.3.3, 6.3].

Что касается негативного подкрепления, то оно действует в противоположном направлении, то есть демобилизация происходит за счет негативных стимулов. В отличие от позитивного подкрепления, которое подразумевает аргументы в пользу присоединения к протесту, негативное подкрепление приводит аргументы против. Как правило, это означает, что правящая политическая элита наказывает уже активных протестующих, превращая, по выражению Думитру Минзарари, общественные блага в частные. Здесь автор имеет в виду, что в либеральных демократиях доступ к рабочим местам, справедливый судебный процесс и предпринимательская деятельность (которые составляют далеко не исчерпывающий список элементов) являются «общественными» благами, то есть у каждого есть к ним законный доступ (или, по крайней мере, конституционное государство пытается обеспечить такое равенство возможностей [♦ 6.2.2]). В патрональных автократиях, однако, эти элементы перестают быть общественными в том смысле, что только некоторые люди имеют к ним доступ, более того – некоторые люди могут быть на дискреционной основе его лишены[723]. Другими словами, автократическое государство может сделать так, что некоторые люди потеряют работу (или не смогут работать по найму), лишить предпринимателей (государственных) контрактов или подвергнуть их продолжительному преследованию со стороны властей, либо начать несправедливый судебный процесс над любым человеком. Таким образом, в патрональных автократиях эти блага делаются условно доступными и распределяются не на основании беспристрастной нормативности, а на основании дискреционных решений. Как отмечает Минзарари, приемной политической семье «не нужно делать это в массовом порядке; вместо этого она может выявлять наиболее вероятных потенциальных протестующих и преследовать их точечно, ограничивая им доступ к значимым общественным благам. С помощью этих действий авторитарное правительство посылает надежные сигналы своему населению о том, что их позиция экономически невыгодна, подчеркивая как свою способность, так и решимость использовать такие стимулы»[724].