По отношению к свободе собраний такой прагматичный подход очевиден. В России аргументы о праве на «общественную безопасность» и «здоровье» использовались для введения драконовских ограничений на публичные протесты, особенно те, для проведения которых не требовалось предварительного разрешения от властей мафиозного государства[715]. Однако, как показывает пример Венгрии, безопасность не единственное право, которое может быть использовано для ограничения права собраний. В 2018 году правительство приняло закон о том, что протест может быть запрещен, если он «неоправданно и непропорционально ограничивает права и свободы других», например, когда «мешает выполнению обязанностей иностранного дипломата», «нарушает работу судов» или «препятствует уличному движению»[716]. Законы с такой же расплывчатой формулировкой, позволяющие полиции (то есть властям) выдавать разрешения на проведение митингов дискреционным образом, очень распространены в постсоветской Центральной Азии[717].

Кто-то может возразить, что строгие законы, регулирующие право на протест, есть и в либеральных демократиях, а следовательно, свойственны не только патрональным автократиям[718]. Однако следует отметить два различия. Во-первых, в патрональных автократиях у этих мер особая направленность: они всегда означают переход от более либеральной обстановки к ужесточению нормативной базы, и каждая такая мера – это ответ на укрепление оппозиции. Так проявляется прагматизм в использовании более жестких средств против более опасных угроз[719]. Во-вторых, главное различие между демобилизующими структурами государства в демократиях и автократиях заключается в том, на каких основаниях выдается разрешение на проведение митинга, нормативных или дискреционных. В либеральных демократиях протесты, которые не нарушают права других, допускаются властями, независимо от их содержания или взглядов демонстрантов. Кроме того, если кого-либо дискриминируют, то у граждан есть возможность использовать средства правовой защиты, что означает, что за руководящими органами также следит отдельная судебная ветвь власти. Однако, взглянув на вышеупомянутые правовые нормы в автократиях, можно увидеть, с одной стороны, чрезвычайно высокую плату за участие в несанкционированных протестах, что является гарантией того, что каждый слуга подчиняется решениям властей, и, с другой стороны, расплывчатые формулировки, что позволяет властям принимать решения исключительно по своему усмотрению. И если расплывчатые формулировки встречаются и в либеральных демократиях, то недостаток средств правовой защиты, возникающий из-за патронализации и патримониализации государственных институтов [♦ 4.3.5], делает регулярную дискриминацию, базирующуюся на использовании властных полномочий, фактически необратимой.