— Насчет укропу, што ли? Он у меня и так растет по всему огороду, сам, без посева.

— При чем тут укроп? Это так, к слову пришлось. Делом, говорю, занялись бы: побольше бы посадили овощей — того, сего, оно и на рынке было бы дешевле.

— И што ты за агитатор такой? — рассердился Иван. — То ты сюда, то туда. То запрещал, то отрезал, а теперь зачем пришел? Укроп нужен? Ну зачем опять пришел? Ведь ты же не просто так пришел, наверняка что-то ликвидировать или отрезать? Дак уже ж ничего не осталось. Может, вон Букета ликвидировать? Обрезать тоже нечего, огород почти под самый порог обрезали. Разве мне вот…

— Во дает дядя Иван! — хлопнул себя по коленкам Митька. — Допек, видать, его этот агитатор, допек!

— Нехорошо… — сказал бывший уполномоченный. — Такие шутки вам не к лицу, голова вон уже вся белая… Вы же не Митька.

— Не к лицу. А тебе все к лицу. Ходишь тут, как злой вещун. Я как увижу тебя, у меня внутри аж все сжимается: думаю, опять идет што-нибудь ликвидировать.

— Да погоди ты, не кипятись, — перейдя на доверительный тон, остановил Ивана уполномоченный. — «Резать, ликвидировать». Как раз наоборот, с добром шел к тебе — уговаривать, чтобы занялся хозяйством. Огород — пожалуйста, обрабатывай весь. Скотину заводи: хоть поросенка, хоть корову, а осилишь — так и то и другое. Сейчас это разрешается и даже поощряется. А? Займись, дело-то выгодное. У тебя когда-то это получалось. Тем более ты теперь на пенсии — время есть. Раньше работал и то чертовался: корм добывал, то да се. А теперь облегчение с этим делом будет.

— Облегчение? — недоверчиво спросил Иван.

— Да!

— Это же, интересно, какое? Может, мне годы те вернут? Силы те? — ехидно допытывался Иван.

— Комбикорм будут продавать, колхоз будет корм выделять, — продолжал уполномоченный.

— Колхоз? У него свой скот нечем кормить, еле-еле до весны дотягивает. А то он еще кому-то выделять будет? Не верю. — Иван отмахнулся, как от пустого разговора, и вдруг опять пошел в наступление: — Ну а зачем же ломали все? Зачем огороды отрезали, скот ликвидировали? Зачем?

— Ну, что теперь об этом? «Зачем, зачем»? Ты не назад оглядайся, а смотри вперед.

— Вперед? А мне уже все равно, что взад, что вперед.

— Злой ты стал какой-то, Иван Павлович.

— Будешь злой. Не знаешь как быть, то так, то эдак. А теперь вот давай поворачивай в обратную сторону? А мне не повернуться уже, жизня прошла, старый стал: глаза не видють, руки не держуть, ноги не ходють. Все! Если бы у меня за спиной было штук пять жизней, то ишо куда ни шло, одну можно было бы пустить на разные эксперименты. А то ж она у меня, как и у всех, одна. Одна и та уже кончается…