Как и ожидалось, Амин окончательно «закрутил гайки» – и репрессии возобновились с удвоенной силой. Поняв, что оппозицию это не сломило, генсек смягчился – но было уже поздно. В последние три месяца жизни Амин лихорадочно искал поддержки – но нигде ее не находил. Его не спасли ни муллы, введенные в наспех созданный Конституционный комитет, ни революционный трибунал, который амнистировал нескольких видных политзаключенных. Генсек осудил бесчинства АГСА (правда, возложив вину за них на убитого Тараки). Он переименовал АГСА в Организацию рабочей контрразведки (КАМ) и призвал спецслужбы упирать на законность – однако ничего не помогало.

В октябре в Кабуле вспыхнул очередной офицерский мятеж. Племена отказались поддерживать Амина. Сотни тысяч моджахедов в Пакистане открыто готовились к нападению на Афганистан. Из армии дезертировала треть личного состава; ей командовали майоры и капитаны – члены НДПА, сменившие почти всех генералов Дауда.

Слабость афганских вооруженных сил, расправа над Тараки (которому Кремль просил сохранить жизнь) и попытки Амина связаться с Пакистаном и США заставили Советский Союз оперативно пересмотреть ситуацию. НДПА определенно утратила контроль над страной, и в Москве боялись американского вмешательства – особенно после того, как шахский режим в Иране пал и Штаты нуждались в новом региональном союзнике. К тому же беспорядки на южной границе СССР тоже не сулили ничего хорошего.

Ранее в 1979 г. советские воинские части в Средней Азии были укомплектованы резервистами. К афганской границе перебросили две дивизии – что необязательно грозило интервенцией. Теоретически маневр мог вразумить Амина. 28 ноября в Кабул прибыл генерал-лейтенант Виктор Семенович Папутин (1926–1979) – первый заместитель министра внутренних дел СССР. Он попытался уговорить генсека передать полномочия Бабраку Кармалю – но услышал отказ.

12 декабря Брежнев одобрил ввод Ограниченного контингента советских войск (ОКСВ) в Демократическую Республику Афганистан. Отчет ЦК КПСС охарактеризовал это решение как поддержку намерения Бабрака Кармаля «спасти Родину и революцию». Помимо того, отправка ОКСВ представляла собой ответ на предыдущие запросы афганского правительства о «дополнительной военной помощи» (семь из них сделал Амин); к тому же она выполнялась «в соответствии с положениями советско-афганского договора 1978 г.».