Пешаварские группы, будучи автономными, контактировали с боевиками внутри ДРА – коих насчитывалось около 150 тыс. Эта цифра подразумевает только тех афганцев, которые буквально бросили все и подались в душманы, – и не охватывает солдат и офицеров, которые номинально служили в армии, а реально – вели партизанскую войну против своих союзников-шурави, умудряясь еще и получать воинское жалованье. Статистика также не распространяется на крестьян и кочевников, формально являвшихся мирными жителями. Точное количество тех, кто сотрудничал с джихадистами либо периодически «партизанил», нельзя подсчитать – но, вероятно, показатель приближается к 100 % населения ДРА. Масштабы моджахедского движения становятся ясны, если знать, что в 1985 г. в поле зрения кабульского правительства, по разным оценкам, находилось от 10 % до 20 % афганцев. Впрочем, власти не могли гарантировать, что эти граждане по ночам не нападают на советские форпосты, не укрывают исламистов и время от времени не уходят в горы с оружием в руках. Зато остальные 80–90 % афганцев уже давно были в горах – или, на худой конец, в иранских и пакистанских лагерях боевиков и беженцев. Режим НДПА ничего и никого не контролировал.

Пакистан – подобно Британской Индии и будучи ее исторической частью, – испокон веков был пристанищем для всех, кто покидал Афганистан, но планировал вернуться и взять реванш. В президентский период Дауда (1977–1978) оппозиционеры открыли в Пешаваре офисы своих партий. Летом 1979 г. – в ходе репрессий «Халька» – в Пакистан потянулись беженцы, но уже в следующем году тонкая струйка превратилась в наводнение – и сотни тысяч человек хлынули через «линию Дюранда». Испугавшись дикого, неуправляемого потока, пакистанцы попросили пешаварских политиков навести порядок в приграничных районах – в первую очередь для раздачи гуманитарной помощи. В 1980 г. Исламабад официально признал семь афганских партий со штаб-квартирами в Пешаваре; организации, вошедшие в так называемую Пешаварскую семерку, должны были регистрировать мигрантов. В конце концов через Пешавар стала проходить не только гуманитарная, но также военная и финансовая помощь для моджахедов, присылаемая зарубежными силами, заинтересованными в Афганской войне.

Связи между джихадистами в Пакистане и Афганистане строились на личных предпочтениях и сделках между лидерами. Руководители Пешаварской семерки были, по сути, сборщиками финансов – и конкурировали за ресурсы, получаемые из разных источников. У одних групп имелись спонсоры на Аравийском полуострове, у вторых – в Иране, у третьих – в Северной Африке; также моджахедов активно поддерживали Пакистан, Великобритания и Китай.