К тому же война купировала у афганцев милосердие, благородство и принципиальность; культивировала лень, жестокость и подлость – и благоволила преступникам. Отсутствие контроля вкупе со сменой приоритетов развязывало душманам руки и порождало чувство безнаказанности. Иными словами, как писал азербайджанский поэт XIX в. Мирза Шафи Вазех:

Помимо того, происходила сакрализация насилия. Изначально лидеры моджахедов назывались командирами, после ухода Советов – полевыми командирами, а в период «Талибана»* – муллами (и это неудивительно, ибо все были мусульманами и имели базовые знания об исламе, а многие учились в пакистанских медресе). Афганистан кишел подобными субъектами – причем они считались героями, храбрыми воинами джихада. Если бы Боннский процесс увенчался успехом, они моментально превратились бы в преступников. Разумеется, джихадистские муллы и боевики не желали социальных реформ. Также «Талибан»* породил талибанизм – процесс, при котором различные группы и движения стали подражать талибам. В Афганистане сложилась особая исламистская субкультура – с характерной идеологией, жаргоном, символикой, пропагандой, почитаемыми фигурами и механизмами вербовки. Эта культура актуальна и поныне; она была отточена «Аль-Каидой»* и доведена до совершенства «Исламским государством»*.

Афганцы устали от войны – девять миллионов доказали это, придя на избирательные участки в 2004 г. Однако большинство не собиралось меняться или не понимало, как это сделать – хотя модернизация являлась вопросом процветания и упадка, развития и деградации, жизни и смерти. Люди хотели, чтобы все было как прежде – не задумываясь, о каком конкретно периоде они говорят и плохо помня, как обстояли дела при Захир-шахе, свергнутом именно на волне народного недовольства.

Проблемы Боннского проекта не ограничивались реакцией локальной элиты, исламистов и консерваторов, заинтересованных в фрагментации общества. Вера в завтрашний день рождается благодаря не единственному достижению, но их сумме. Позитивные моменты должны накапливаться. Открытие одной больницы, строительство одной дороги, праздник в одной школе – каждое подобное событие сродни капле, но требуется множество капель, дабы заполнить чашу доверия и надежды. Напротив – поджог одной больницы, разрушение одной дороги, расстрел учеников в одной школе вызывает ужас. Террористам следовало сеять ужас спорадически – и каждый инцидент провоцировал десятки и сотни афганцев хвататься за оружие. Чем больше людей вело себя аналогичным образом, тем нормальнее становилось такое поведение – и хаос разрастался; когда за оружие хваталось большинство, это означало установление соответствующей социальной нормы – и хаос достигал точки невозврата.