– А вы? – со смешком спросила она. – Я о вас наслышана. «Молнии» нужны женщины. Во многих случаях пользы от них гораздо больше. Подойдите.

Неожиданно Ронни осмелела. Краем глаза она заметила, как Уильям и Эрхард развернулись в сторону входа в Лицей.

– Насколько мне известно, Истребителей в Канцелярии больше не будет, – снова усмехнулась генерал. – Но «Молния» будет существовать еще долго. Ваши способности и умения придутся нам очень кстати.

Ронни представила себя в униформе молнийцев: особенно ей нравилась перспектива носить шляпу. Ответить что-то было сложно, и она вздохнула. Желание заниматься действительно любимым делом было слишком сильным: быть частью элитного отряда в буквальном смысле защитников человечества, справляться с нечистью, постоянно лезущим отовсюду злом, быть пусть и невидимым, но героем, тем, о которых сочиняют истории и пишут легенды.

Но можно ли бороться с монстрами, когда ты сама – монстр?

Пусть невинный, но все же монстр.

Она подумала о Фреде.

Что бы он сказал?

Вслед за образом друга перед ней возникли широко улыбающийся Тобиас, смеющаяся Валери, кудрявая голова Мадлен, по-доброму ругающийся Эрхард…

И Уильям.

Мистер Кроссман.

Запечатление душ сделало больше, чем должно было сделать. Связь между ними нельзя было назвать ни одним известным людям словом, – просто потому, что такого слова не существовало. Он будет рад, если она исполнит свою мечту, но сможет ли он жить дальше?.. Он недавно обрел давно желанное душевное спокойствие, потерянное давным-давно, еще после разлуки с любимой, и Ронни не хотела снова все портить.

Не могла.

И она решилась.

– Нет, – сказала она. – Я не могу принять ваше предложение.

Генералу этого было вполне достаточно. Она кивнула напряженно застывшим бойцам – в том числе и новоиспеченным, – и все вместе они быстро зашагали в противоположную сторону от Лицея.

Ронни проводила их взглядом и побежала вслед за друзьями.

– Кто любит бармбрэк? – поинтересовалась она, напрыгнув на спину Эрхарда сзади.

– Я, – ответил он, ничуть не удивившись.