– Можем взглянуть еще раз? – наконец спросил он, и когда кадры снова промелькнули мимо, он увидел, что это действительно она одним ударом локтя отключила Хеска, а затем протащила его по полу. На следующей записи, полтора часа спустя, появились двое мужчин в камуфляже, несущие то, что не могло быть ничем иным, как человеческим телом, полностью завернутым в черные мешки для мусора и широкую изоленту.

– Но погодите-ка, – обратилась к остальным Бернсторфф. – Эта Дуня, которую вы все, кажется, знаете, какое отношение она имеет к нашему расследованию?

– Это хороший вопрос, – повернулся к ней Слейзнер. – Очень хороший вопрос. Она работала здесь, в отделе, несколько лет, и вы, кто меня знает, помните, что она мне никогда не нравилась. Список всех ошибочных и откровенно незаконных действий, в которых она виновна, будет длиннее, чем рулон туалетной бумаги. В том, что она опасна и могла представлять угрозу, нет ничего удивительного. Именно поэтому она в розыске. Но все равно должен сказать, что этим она превзошла все прошлые заслуги.

– А что она имеет против Хеска? – спросил Хеммер.

– Это тоже хороший вопрос, – развел руками Слейзнер, одновременно с тем, как в верхнем левом окошке синий «Пежо» Хеска выехал с парковки и исчез, заезжая на рампу. – Единственное, что мне известно, – у них были свои разногласия, когда она была новичком, и они собирались работать вместе над одним расследованием. Но опять же, Ян всегда был мне лоялен, и понятно, что это могло резать глаз человеку, который… – Его прервал собственный мобильник. – Да, это Ким Слейзнер… Да-а… Ага… – Он испустил долгий, тяжелый вздох и начал массировать лоб свободной рукой. – Нет, нет смысла. Можете заканчивать и собираться… До свидания! – Он отключил звонок, отложил мобильник, сглотнул, вытер сначала один, а затем другой глаз, прежде чем обратился к остальным. – Они нашли тело.

43

43

Домашний адрес Флемминга Фрииса, который руководил изолятором в Хельсингере, был всего в нескольких кликах на экране мобильного телефона, пока Фабиан переправлялся на пароме в соседнюю страну. Улица Колдингвей, 6, южнее Хельсингера, дом из красного кирпича, напоминающий дом его бабушки, где она жила до того, как ее против воли перевезли в дом престарелых, в котором она за полгода сгорела.

Фабиан уже дважды встречался с ним. Но ни разу он не почувствовал, что получил честный ответ по поводу подробностей самоубийства Теодора. Единственное, что он получил, это уклончивость и отрывистые объяснения.

Поэтому он поехал не к нему на работу, в изолятор, а домой, в вечернее время. На самом деле, визит был не рабочим, а частным. По этой причине он и табельное оружие с собой не взял.