Без сознания полицейский или нет, в любом случае, нужно торопиться.

Нет ни единого аргумента, который мог бы снять с него подозрения в том, что именно он толкнул Слейзнера за перила. Что это он, в слепой ярости, наконец-то отомстил. Это – неправда, но при этом слишком близко к истине. Что еще он мог делать там посреди ночи? Как попал внутрь? Почему в принципе находился в Копенгагене? Любая попытка ответить оказалась бы очередным непродуманным движением в зыбучем песке у него под ногами.

Слишком многое указывало на него. Все: от возможного мотива до его действий в последние несколько дней. Он был уже практически осужден, и его единственный шанс – избежать задержания.

– Стой! – послышался крик полицейского позади. – Остановись немедленно! – В каком-то смысле, он с облегчением услышал, что с полицейским все, похоже, в порядке, даже если это означало для Фабиана другие проблемы. – На живот! Я сказал, на живот, сейчас же!

Фабиан продолжил двигаться вперед, мимо диванных групп, книжных полок и обеденных столов с канделябрами, повернул за угол и дальше по следующему коридору лабиринтоподобных апартаментов.

Выстрел в его сторону прошел на десяток сантиметров мимо и пробил дыру в стене впереди. Точно, как поступил бы он сам, если бы они поменялись ролями, – полицейский сзади целился ему в ноги. От следующего выстрела ему удалось уклониться, бросившись влево в коридор, ведущий к входной двери. Пуля попала в розетку, которая взорвалась, заискрившись, из-за чего погас свет во всей квартире.

Поднявшись на ноги, он поспешил к входу, где теперь было слишком темно, чтобы его преследователь смог снова выстрелить. Но это была короткая передышка. Как только он открыл входную дверь, свет с лестничной клетки сделал его легкой мишенью. Но какой у него был выбор?

Пуля, должно быть, попала ему в левое плечо, в тот момент, когда он бросился на лестничную площадку, прямо перед тем, как, лежа на полу, пинком захлопнул дверь квартиры. Боли он не почувствовал. Однако видел, что пуля пробила насквозь светло-бежевую ткань пиджака.

И стоило ему встать на ноги, как пошла кровь. Сначала несколько отдельных капель, которые пробивались наружу изнутри рукава пиджака и приземлялись на пол, образуя маленькие островки. Но вскоре они превратилась в непрекращающуюся струю крови. Поэтому он сорвал с себя пиджак, обернул его вокруг раны на плече и, держа зубами, завязал двойной узел, чтобы остановить кровотечение. Все это он делал, пока торопливо спускался по лестнице на этаж ниже.

– Эй, ты! – раздался голос откуда-то снизу. – Стоять! Не двигаться! Руки вверх!