И шляпа на голове попа загремела, — это ладонь ударила его сверху.

— Народ русский, православный, человека убивают, сволочь! Помогите, помогите! — заорал поп, в то время как на него обрушилось около десяти кулаков, а сзади его колотили ногами.

Базар заволновался. Люди, не зная, в чем дело, принялись колотить друг друга. Бабы повалили Швейка наземь, осыпая его бранью, в то время как солдаты в свою очередь атаковывали баб и разгоняли их.

Прибежавшие городовые были беспомощны, толпа их также толкала со всех сторон, и только воинским частям, призванным из казарм, удалось разогнать дравшихся, арестовав непосредственно виновника скандала.

В то время как избитого попа с исцарапанным и побитым лицом усаживали на извозчика, не замедлившего вытащить из поповского кармана выглядывавшие кольца, бравого солдата Швейка конвойные отвели в барак и представили его в канцелярию поручику Воробцову.

Поручик, по образованию инженер, работавший раньше на одной из варшавских фабрик, случайно Швейком очень заинтересовался. Он заставил его рассказать подробно, как все было, что говорил поп и как относились к этому солдаты, что они говорили, прежде чем начали его бить, и что Швейк думает о том, почему именно били попа, а не его?

— А почему, ты думаешь, не били тебя?

— Не могу знать, — отвечал Швейк фразой, которую он слышал от русских солдат. — Я думаю, что они такие, что хотят вместе с нами посидеть в карцере. Они не любят вообще никакого начальства и знают, что, кто оказывается у власти над ними, любит таскать их за ноги. Осмелюсь доложить, что у нас кудлатых тоже не любят.

Поручик потом долго сидел возле стола, смотря на бумагу и жестикулируя, словно с кем-то разговаривал. Потом встал и говорит:

— Если овладеть этой силой, то мы можем совершить чудеса.

Он посмотрел на Швейка весёлым, искренним взглядом и сказал по-немецки:

— Можешь идти. А все-таки хорошо тебя поцарапали бабы!

Он снова принялся о чем-то рассуждать, и казалось, что он даже не замечает Швейка, и, только когда тот щёлкнул каблуками, отдавая честь, он снова улыбнулся:

— Можешь идти!

На лестнице Швейк остановился. Поручик в канцелярии насвистывал марсельезу.

Когда Швейк пришёл в барак, на вопрос Горжина, где его так разукрасили, он ответил:

— Произошло недоразумение между мною и одним попом, который решил показать на мне свою интеллигентность. Он хотел украсть у меня мои кольца, говорит, что нельзя продавать кольца с крестами, а я ему сказал, что я неграмотный. Ну, бабы меня и поцарапали. Зато попу хорошо наложили солдаты. Да, на свете много всяких недоразумений и непонятных случаев. Только объясняют их по-разному.