Мисаки и детей увели в дом. Кабинет Такаши, который он редко использовал, стал госпиталем. Сецуко уже лежала на одеялах, все еще без сознания, два медика склонились над ней.

— Никто не ранен серьезно, — сказала Мисаки медику Тецукаи, когда он провел ее в комнату и попросил ее сесть.

— Простите, Мацуда-доно. Ваш муж настоял, чтобы мы осмотрели вас.

Из ран Мисаки тревожила настойчивая боль в груди от Лазо Лингун фоньяки с веерами. Если ее легкие были повреждены, это не исправить бинтами, но она дала нуму обработать и перевязать порезы на ее руках.

Как только медик стал проверять раны Нагасы, Мисаки встала на колени и притянула Хироши к себе.

— Следи за младшими братьями и кузиной, — шепнула она ему на ухо. — Каа-чан скоро вернется.

— Куда ты? — спросил Хироши.

— Я поищу твоего брата, — Мисаки опустила ладонь на его голову на миг, а потом вышла из комнаты и миновала коридор. Она замерла у выжившего чулана, чтобы скрыть ножны Сираденьи и взять себе таби.

— Здравствуйте, Мацуда-доно, — сказал Котецу Каташи, заметив, как она тихо пошла к задней двери дома. Ацуши и рыбак обрабатывали его раненую ногу, чтобы она не была заражена, а младшие дети сидели неподалеку. — Куда вы идете? — спросил он, стараясь звучать бодро, хоть потерял ногу и треть семьи.

— Я… эм…

Улыбка Каташи угасла, он опустил взгляд.

— Вы не найдете его на передовой, где умерли другие.

— Что?

— Ацуши, вроде, видел его последним, — Каташи посмотрел на сына, тот кивнул.

— В деревне кузнецов, мэм, возле нашего… того, что было нашим домом.

— Спасибо, — сказала Мисаки как можно теплее и выскользнула из дома.

Она не верила, что сольётся с другими волонтёрами. И она не была там единственной женщиной — жены и матери тоже искали своих воинов — но она была единственной аристократкой.

— Прошу, Мацуда-доно, — сказал рыбак, заметив символ на ее кимоно. — Вам нужно вернуться и отдохнуть. Мы принесем к вам мертвых и раненых. Это не место для леди.

— Я видела… — я видела лучше, хотела сказать Мисаки, но слова с болью застряли в горле.